Доктор Данилов в сельской больнице

Легенда гласила, что в селе Свербилово при строительстве частного дома бригада рабочих в составе 5 человек случайно разрыла заброшенный скотомогильник, не отмеченный ни на одной из карт. Там якобы находились останки несожженных коров, умерших от сибирской язвы, 2 из 5 рабочих заразились и были госпитализированы в Свербиловскую участковую больницу, откуда «скорая помощь» должна была перевезти их в инфекционное отделение областной больницы.

В Свербилово выехала бригада дезинфекторов для того, чтобы провести обработку очага, в том числе и участковой больницы. Районные ветеринары начали подворный обход села с целью поголовного осмотра скота. Под надзором своего начальства ветеринары добросовестно обходили дворы, осматривали скотину и читали свербиловчанам короткие лекции на тему сибирской язвы. Дезинфекторы тренировки ради полили какой-то дрянью пятачок земли на окраине села, а в участковой больнице только имитировали процесс. Сотрудники «Санэпидемнадзора» взяли несколько образцов почвы и отправили ее на исследование.

Учение очень порадовало местных сотрудников ГИБДД, которые тренировались перекрывать въезд и выезд из очага. Водителям, разумеется, не сообщалось, что это всего лишь учения, и потому на полдня въезд в Свербилово и выезд из него стал платным.

В ЦРБ засел штаб во главе с главным врачом. 2 местных инфекциониста, которыми на время ремонта отделения заткнули дыру в поликлинике, экзаменовали сотрудников по теме борьбы с сибирской язвой. Им помогали главный областной инфекционист, заместитель главного врача по медицинской части и 6 инфекционистов, откомандированных на учение из соседних районов. Экзаменаторы особо не зверствовали. Вопросы задавали самые простые, сдача норматива на надевание костюма засчитывалась независимо от времени, лишь бы он был одет в правильном порядке. Данилову повезло: как реаниматолог, которого не годилось надолго задерживать, он обошелся без маскарада. Он ответил на пару вопросов и был отпущен в отделение.

Ко всеобщему удовольствию учения прошли гладко.

— Хорошо, что на этот раз газетчики не устроили переполоха, — сказал Олег Денисович. — В прошлый раз они приняли учения за чистую монету и попробовали поднять хай. Хорошо, что волну вовремя погасили, а то… Народ у нас приучен плохому верить, запаниковали, натворили бы чего-нибудь…

— Что это было? — спросил Данилов.

— Было написано, что в области вспышка сибирской язвы, объявлен карантин, дороги перекрыты, поезда и электрички отменены, все домашние животные подлежат уничтожению, и все такое прочее. Бабки подхватили, переврали, как полагается, стали судачить, что заболевших сразу же сжигают в крематории, лечение все равно не помогает. У меня соседка интересовалась: усыпляют ли, перед тем как сжечь, или так прямо…

— Да не может быть! — воскликнул Данилов. — Двадцать первый век на дворе, как можно в такую чушь верить?!

— А в лечение мочой можно верить?! — прищурился Олег Денисович. — А в то, что сахар нужно снижать не инсулином, а приседаниями? С соседки моей какой спрос, ей скоро девяносто стукнет, она уже как ребенок — что услышит, тому и верит. А вот то, что наша главная медсестра Бубликова свой пиелонефрит настойкой бобровой струи лечит — это тебе как?

— И помогает? — усмехнулся Данилов.

— Все спиртовые настойки оказывают целебное действие благодаря своей основе, а что настаивать — бобра или пустырник, это уже без разницы. А невропатолог Стреблова у нас за умеренную плату чакры чистит.

— Я в курсе.

— Неужели обращались?

— Нет, на вечере, посвященном дню города, ее прорабатывали.

— Бесполезно, — махнул рукой Олег Денисович. — Хоть кол на голове теши, а она опять за свое. Имей в виду, может и в реанимацию сунуться, как будто проведать кого-то из знакомых, а на самом деле чакры почистить. Гони в шею, посторонним, будь они хоть академики, нехрена делать в реанимации.

— Я, конечно, ничего в этом не смыслю, — признался Данилов, — но в моем понимании чакры вроде бы чистятся самостоятельно, без посторонней помощи…

— Это к Стребловой, — перебил Олег Денисович, — мне в институте чакроведение не преподавали. Знаю только, что у Стребловой шар есть стеклянный, с яйцо размером, в него надо смотреть и представлять хорошее. Может, ей за прокат шара платят? Не знаю, но в моем понимании врачу не к лицу подобное поведение. Хочешь зарабатывать — научись иголки ставить. Они востребованы и научны, не шарлатанство какое-нибудь, а древний метод. Я сам когда-то во время отпуска хотел месячные курсы по иголкам в Твери пройти, но так и не собрался. Но набор купить успел. Дорогущий — триста зеленых рублей стоит, лежит дома без пользы. Случайно, никому из знакомых не надо? За двести пятьдесят отдам.

— Никто не спрашивал, — ответил Данилов. — А в Интернете объявление дать не пробовал?

— Так это куда-то возить его нужно, показывать. В Тверь или в Москву. В Монаково ни одного желающего нет, это я давно понял. А когда мне ездить? Да и купят ли, а я деньги и время потрачу. Так вот и лежит: память о несбывшихся надеждах. Лет семь уже…