Доктор Данилов в МЧС

– Ни то, ни другое. Чтобы спокойно пройтись по магазинам, мы решили сдать пацана на пару часов в детский центр «Мулли», есть там такой, очень понтовый. Платишь триста рублей в час, и предполагается, что за эти деньги педагоги играют с детьми, рисуют с ними, лепят, песенки поют… Короче говоря, не дают скучать. Так, во всяком случае, декларируется. Сдали мы Женьку, обошли магазины, купили что надо, возвращаемся, а он сидит там весь в слезах и с мокрыми штанами. Явно что-то не так: он вообще-то спокойный пацан, не истерик. Начали расспрашивать и выяснили, что две козы, по-другому и не скажешь, которые должны были заниматься детьми, на самом деле занимались своими делами или просто отдыхали, а детям, чтобы те не мешали, поставили кино. У них там и проектор имеется. Угадайте-ка, какое кино показали малышам?

– Эротику? – предположил Желтухин.

– Почему сразу эротику? – удивился Шавельский. – Детям-то.

– Ну… раз штаны мокрые…

– Олег! – Шавельский выразительно посмотрел на Желтухина, и постучал пальцем по своей голове. – Моему Женьке, если ты забыл, всего пять лет скоро стукнет! Он элементарно описался, а не то, что ты подумал.

– От эротики дети не писаются, – рассудительно заметил Ломакин. – Дети от страха так делают. «Пилу» небось смотрели или «Кошмар на улице Вязов»?

– Ну, за «Пилу» бы я их вообще убил бы! – хмыкнул Шавельский. – И за «Кошмар на улице Вязов» тоже. «Властелина колец» они детям поставили.

– Ну это же сказка, а не ужастик, – сказал Беньков.

– Это очень страшная сказка, Олег! Отнюдь не «Белоснежка и пять гномов». Совсем не для пятилеток, во всяком случае. Кстати, сотрудницы «Мулли» сказали то же самое. – Шавельский поднял брови, вытаращил глаза, стянул губы в куриную гузку и смешно пропищал: «Это же сказка, классика, фэнтези…» Ага, классика! Видели мы эту классику! И никто не обратил внимания на то, что ребенок сидит мокрый, даже лужицу на полу не подтерли, так были заняты. Представляете?

– Они живы, Юра? – без тени улыбки спросил Ломакин.

– Живы, но высказал я им все, что о них думал. От всей души и на весь торговый центр, не исключено, что и на улице было слышно. Долго будут помнить! А жена вдобавок решила отрицательный отзыв о «Мулли» в Интернете оставить, полезла на форумы, так такого еще начиталась!.. Женьке, можно сказать, повезло, он просто пописал не там, где положено. Один мальчик, тоже оставленный сотрудниками без присмотра, залез на стол, неудачно спрыгнул с него и сломал руку. А уж об их кафе… У «Мулли» целый комплекс, все тридцать три удовольствия: и игровая комната, и магазин игрушек, и кафе, где по выходным детские дни рождения проводят. Об этом такие отзывы написаны, что непонятно, куда санэпидстанция смотрит. Кто таракана в гарнире нашел, кто после куриного шашлычка с «белого коня» сутки не слезал.

– Непонятно, куда смотрят? – удивился Желтухин. – Странно, что ты не понимаешь. Мне, например, понятно, поэтому я весь наш общепит игнорирую. Дома есть надо или если работа такая, как у нас, то на работе. А если уж приперло, то купи пачку печенья или крекеров и ешь на здоровье. Я что-то не слыхал, чтобы кто-нибудь отравился ими.

Тридцатипятилетний Желтухин был холостяком, жил один и ведением хозяйства себя особо не утруждал. Даже вещи носил такие, которые не требуют глажки.

– А для надежности надо запивать их коньяком, желательно армянским, – улыбнулся Шавельский. – Я этот армянский коньяк еще по пятнадцать рублей помню с буфетной наценкой. Совсем недавно дело было, и двадцати лет не прошло. А сейчас кусается коньячок, если, конечно, он не паленый.

– Двадцать лет назад ты уже пил коньяк? – Ломакин недоверчиво и неодобрительно покачал головой. – Рановато…

– Только начинал дегустировать. И не так уж и рано начинал, на втором курсе. Некоторые однокурсники уже водку стаканами пили.

– Забыл рассказать новость! – Ломакин хлопнул себя ладонью по лбу. – Наши деятели купили у каких-то барыг для тушения пожаров полсотни подержанных грузовиков «Урал» и «ЗИЛ», выпущенных двадцать лет назад, еще при Горбачеве, по документам провели их как новые. Теперь отговариваются тем, что якобы эти машины двадцать лет стояли на консервации и потому можно считать их новыми. Вдобавок какая-то фирмочка получила неплохие деньги за переделку машин под пожарные. В итоге, если новую автоцистерну можно купить примерно за три с половиной миллиона рублей, то эти перелицованные старички обошлись по четыре миллиона с хвостиком.

– Как и следовало ожидать. – Шавельский посмотрел на часы и встал. – Нам пора.

Посиделки закончились.

Если у Данилова день выдался спокойным, то у Елены – совсем наоборот. Она задержалась на работе до девяти вечера, а придя домой, прямо с порога начала делиться пережитым:

– У нас суицид на подстанции, прикинь! Мы все в шоке! – Данилов давно не видел жену такой растерянной. – Совершенно нормальный парень, третий год на «Скорой», спокойный, вменяемый, без каких-либо проблем, живет в Егорьевске с мамой и вдруг вскрывает вены прямо на дежурстве! Нет, ты представляешь?

– Да, – кивнул Данилов.