Доктор Данилов в ковидной больнице

Выйти из Зоны в два часа дня Данилов не смог, потому что из четвертого отделения привезли тридцатипятилетнюю женщину, резко ухудшившуюся по неясной причине. С причиной удалось разобраться к четырем, когда все мысли были только о душе, туалете и двухлитровой бутылке с водой, которая дожидалась его в персональном холодильнике, стоявшем в кабинете под рабочим столом, там, где по уму положено было стоять тумбе с ящиками. А что прикажете делать, если после перекройки больницы на «корону» заведующему достался совсем крошечный кабинетик? Стол встал, шкаф встал, диван встал, а для холодильника места уже не было — или на проходе его ставь, или под стол прячь. Данилов выбрал второе, тем более, что тумба с тремя ящиками была ему совершенно не нужна.

Разумеется, Стахович, покинувший Зону ровно в два часа дня, не стал дожидаться встречи с заведующим отделением — ушел в свой кабинет, находившийся на другом конце корпуса двумя этажами выше. Там можно отдохнуть с комфортом, в тишине и покое. Вот же счастье человеку — всю больницу перекроили сверху донизу, а его кабинет не тронули и остался он в чистой зоне незанятым. Данилов подозревал, что без вмешательства высших сил здесь не обошлось. Поговаривали, что главный врач ценит Владимира Князевича не только как блестящего хирурга, но и как благодарного человека, который, в обмен на покровительство, ежемесячно выплачивает главному дань. Слухам можно было верить, потому что Стахович демонстрировал уровень благополучия явно превышавший официальные возможности доцента кафедры факультетской хирургии — ездил на новеньком лексусе джи-икс, носил на запястье золотые часы, стоившие около миллиона рублей, а костюмы его стоили не менее ста тысяч. Эту калькуляцию Данилов узнал от Мальцевой, когда та на всю столовую разъясняла Пак, каким завидным женихом является доцент Стахович. А Пак возражала — кто его знает, может все благосостояние идет от салонов красоты, принадлежавших жене Стаховича? Но возражала как-то вяло, явно хотела, чтобы ее переубедили. Данилов поразился всеядности Пак. Ну как можно иметь матримониальные виды на такого м…ка, как Стахович? Лучше уж в одиночестве, чем с таким «подарком судьбы».

Утолив жажду, Данилов раскрыл толстую тетрадь, лежавшую на его столе, и записал туда несколько наблюдений, сделанных за смену. Ковидная инфекция — заболевание новое, неведомое, изучаемое на ходу, в процессе работы. Каждый делился с коллегами тем, что ему удалось заметить. Впоследствии можно будет, объединившись с коллегами, написать руководство по «ковидной» реаниматологии.

Дневной «междусменок» тратился на обязательные для заведующего отделением дела — подписание очередной порции бумажек, общение с другими заведующими и заместителями главного врача, составление объяснительных… Сегодня, например, начмед потребовала объяснений по поводу того, почему первое реанимационное отделение израсходовало за прошедшую неделю больше тоцилизумаба, чем два других реанимационных отделения вместе взятые. Почему-почему, по кочану. Потому что сложилась такая ситуация, потому что было много тяжелых пациентов, которым был показан этот препарат. В историях болезни каждое назначение обосновано «от и до», но этого мало. Изволь объяснять начальству в письменном виде, что ты не верблюд и не крадешь из отделения дефицитные лекарственные препараты. Да и кому он нужен, этот тоцилизумаб, за пределами реаниматологии?

Объяснительную Данилов писал то и дело улыбаясь, поскольку вспомнил шухер, устроенный в Зоне доктором Семеновой по поводу тоцилизумаба. Этот препарат, подавляющий иммунную систему, при ковидной инфекции применяют в тех случаях, когда возникает опасность неадекватной, чрезмерной стимуляции иммунной системы, приводящая к распространению воспалительного процесса из легких по всему организму. Заканчивается это дело фатально. О том, как, когда и почему нужно назначать тоцилизумаб, объясняли во время онлайновых лекций, писали в методических указаниях, а сам Данилов вывесил на доску объявлений предельно ясный алгоритм применения этого препарата, который сам и составил. Битую неделю все только и делают, что обсуждают применение тоцилизумаба, как вдруг к появившемуся в Зоне Данилову подбегает доктор Семенова и вопит на все отделение, потрясая историей болезни:

— Смотрите, Владимир Александрович, что делают эти вредители — они снижают иммунитет у пациентов, вместо того, чтобы его повышать!

Когда люди, облаченные в защитные одежды, начинают смеяться, со стороны это выглядит не очень-то красиво — будто трясучка на них напала. Лиц-то не видно, эмоции непонятны, а звуки приглушаются респираторами. Да и вообще не положено медикам устраивать на глазах у пациентов «групповые посмехунчики» (выражение доктора Пак). Но что делать, если сдержаться невозможно?