— Нет. Мы не о нем беседовали, а о его жене. Интеллигентный мужик, и язык хорошо подвешен…
Язык у Пятраса Альбертовича был подвешен не просто хорошо, а превосходно. Сразу чувствовалось, что человек любит поговорить и не испытывает недостатка времени. Данилов представился, сказал, что хотел бы поговорить о супруге, и сразу же утонул в словах.
— Если это поможет Танечкиному здоровью, я готов общаться с вами сколько угодно, хоть по телефону, хоть тет-а-тет, лишь бы только с ней все было хорошо. Вы не представляете, как много она для меня значит. Принято считать, что бездетные супруги не испытывают особой любви и сильной привязанности друг к другу, но это далеко не так. Мы вместе уже без малого пятнадцать лет, и я ни капельки не преувеличу, сказав, что наши чувства…
Можно было бы и перебить словоохотливого собеседника, но это рискованно — говоруны не любят, когда их перебивают. Еще обидится и, чего доброго, снова настучит в департамент. Пришлось слушать и радоваться тому, как сильно подешевела с годами мобильная связь.
Минут через пять Пятрас Альбертович спохватился, оборвал себя на полуслове и спросил:
— Могу ли я узнать, почему вы мне звоните? С Танечкой что-то не так?
— С ней все в порядке, — не подумав, ответил Данилов и сразу же поправился: — Я хочу сказать, что состояние у вашей супруги стабильное, поводов для волнения нет. Но есть кое-какие вопросы. Вам удобно общаться по телефону, или вы…
— Удобно, удобно! — раздраженно перебил собеседник. — Давайте не будем терять время, ведь в нашем случае время не деньги, а жизнь! Цена каждой минуты слишком дорога, поэтому спрашивайте, я весь в вашем распоряжении, готов ответить на любые, пусть даже и самые откровенные…
— Спасибо, Пятрас Альбертович, — Данилов понял, что или он возьмет инициативу в свои руки, или единственным результатом разговора станет списание пары-тройки сотен с его мобильного счета. — Первым делом я бы хотел узнать, не забыли ли вы о каких-то проблемах со здоровьем вашей супруги?
— Уж не думаете ли вы, что я ввел вас в заблуждение? — завелся на ровном месте Пятрас Альбертович. — Или это врачебная традиция — валить с больной головы на здоровую?
«Это просто такой тест, Вольдемар, — сказал себе Данилов, — на терпение и выносливость. Пройдешь — станешь мастером предпоследнего дана, второго по счету с начала».
Согласно известному анекдоту, первый дан за терпение дается тому, кто, набрав в рот воды, может сесть голым задом на включенную плиту (тип плиты не имеет значения) и досидеть до того, пока вода во рту закипит.
— Нет, что вы! — проникновенно ответил Данилов, дивясь своей дипломатичности. — Никто так не думает, уверяю вас! Просто от волнения вы могли забыть что-то важное или, может, есть что-то такое, что вам кажется несущественным, но что нам бы очень помогло. Поэтому я и спрашиваю. Меня интересуют любые проблемы со здоровьем или жалобы…
— Ах! — Пятрас Альбертович шумно вздохнул. — Ну, какие там проблемы! Простуды были один-два раза за зиму! К стоматологу иногда обращалась по мелочам — пломбу поставить или камень удалить! Иногда месячные наступали не в срок! Это, кстати, было самой большой проблемой.
— Почему?
— Ну, как почему? — удивился Пятрас Альбертович. — Когда что-то не в срок — это же ужасно! Ходишь весь вечер в приподнятом настроении, рассчитываешь на секс, и вдруг — на тебе!
Данилов подумал о том, что определение «приподнятое настроение» оказалось весьма уместным в данном контексте. Действительно, приподнятое в ожидании секса. А Пятрас Альбертович — молодец, общается с докторами откровенно. Так и надо.
Не мытьем, так катаньем, но Данилову удалось вытащить из собеседника кое-что, могущее оказаться полезным. Во-первых, пациентка долго и безуспешно лечилась от бесплодия. Пятрас Альбертович даже пообещал порыться в секретере у жены («Только ради спасения Танечкиного здоровья я осмелюсь вторгнуться в ее приватность!») в поисках какой-либо медицинской документации, Во-вторых, в клинике неврозов пациентка все же лечилась не от усталости (такого диагноза не существует, во всяком случае, в международной классификации болезней десятого, самого последнего варианта), а от депрессии, которая, по мнению мужа, была вызвана бездетностью.
— Я предлагал другие выходы! Можно же усыновить ребенка, если он так нужен! — судя по тону, самого Пятраса Альбертовича радости отцовства особо не прельщали. — Но Танечке был нужен именно свой ребенок! Свой или никакой! Она воспитывалась без отца, был отчим, с которым у нее не слишком-то складывались отношения…
Покончив с уточнением анамнеза, Данилов отер тыльной стороной левой ладони вспотевший лоб (правильно говорят, что болтать — не мешки ворочать, это гораздо тяжелее) и осторожно поинтересовался, какие мотивы побудили собеседника подключать к процессу лечения супруги Департамент здравоохранения города Москвы. Оказалось, что их не было, просто у Пятраса Альбертовича есть двоюродный брат, который (так уж сложились обстоятельства) работает в департаменте здравоохранения «главным бюрократом».