Доктор 4

— Надеюсь, твоей приверженности к здоровому образу жизни хватит на весь необходимый период, — продолжаю смеяться. — И мне не придётся тебя вожжами оттягивать от алкоголя и прочих антиобщественных проявлений.

— Пф-ф, смеёшься? — Лена пренебрежительно баскетбольным броском попадает пустой бутылкой в мусорное ведро, от чего то здорово гремит. — Воля бабы, Мелкий, крепче стали. Не переживай. У меня с головой всё в порядке.

Лена пересаживается мне на колени, обвивает мои плечи рукой и упирается лбом мне в лоб:

— Ты лучше скажи. Ты теперь на эту родину Юлдашева поедешь? Или что? Я у бати могу спросить, но там у нас прихвата точно не было. Я в курсе… И вообще, Мелкий, а почему бы тебе, вместо того, чтоб путешествовать при волнующейся жене за две тысячи километров, не согласиться с моим батей и не сделать этот экстернат через НИШ?

— Я решил, что это будет запасным вариантом. — Кладу руки Лене на талию. — Если я не справлюсь сам, то обращусь обязательно. Но мне не нравится сама схема, понимаешь? Такая вот помощь вырабатывает очень вредный, с моей точки зрения, рефлекс рассчитывать не на свои силы и навыки. А на какую-то заёмную помощь снаружи. Вот мне не хватает слов, чтоб всё объяснить, вернее, знаний. Но я понимаю, что начинать с крайних запасных вариантов — не есть путь успешной личности.

— Ла-а-а-дно, согласна, — вздыхает Лена, поднимаясь с моих колен. — Тогда вечером позвоню твоей директрисе. Спросим, что там за лицеи в кишлаках за Термязом.

— За Термязом лицеи совсем другого плана, — бормочу, — и в них лучше не попадать. Судя по мемуарам Бахтина… Нужная нам школа как раз таки по эту сторону, около него, а не за ним.

— Мелкий, значит, договорились? — Лена хлопает раскрытыми ладонями по столу несколько раз. — На принцип сверх необходимого не идёшь, если что, обращаемся через батю в НИШ?

— Точно. Всё, я в бассейн. Пиши в ватсап, если чего надо купить, раз ты сегодня на хозяйстве.

* * *

Огороженная резиденция в Бур-Дубае недалеко от Музея Дубая. Открытая беседка в западной части территории.

— Робби, если я сейчас дам слабину, они и дальше нас за людей считать не будут. Моя позиция проста: мы должны раз и навсегда отбить саму мысль о том, что с нами можно не считаться. И что на моей земле можно решать свои вопросы. Уже молчу о том, что имела место попытка покушения на нашего друга и гостя. В каком свете это выставляет Эмират? — эмир молчит какое-то время, потом добавляет. — Получается, они своими действиями говорят, что я тут не хозяин. Что со мной можно не считаться, и что я тут ничего не решаю. Поскольку ничем не могу управлять и даже своим гостям гарантировать безопасность не в состоянии. Ты согласен?

— Я бы не был столь категоричен, — дипломатично отвечает собеседник после некоторой паузы. — А давай подумаем, можешь ли ты получить что-то большее, чем заранее неудачная (давай откровенно) попытка поставить И-ь на место? Я сейчас об их стране и доктрине в целом.

— Есть только одна страсть, — смеётся эмир, — которая может заставить меня поступиться в этом вопросе. Если бы кто-то разрешил нам охоту на дроф. В естественной среде обитания.

— Они ж в красной книге, нет? — удивляется собеседник. — Я не в теме, можешь сориентировать?

— Робби, мы уже несколько лет у вас охотимся на неё! — смеётся эмир. — Ты что, не в курсе? И газеты не читаешь?[5]

— Да это вообще не моё, ни территориально, ни по зоне ответственности. — Продолжает удивляться собеседник. — А на каком основании вы это делаете? Или втихую и незаконно?