Дохлая луна

Училицы

Она права! Она права!
В ее словах есть рокот бури.
К венцу зеленые права,
Бежим, где зелены поля,
Себя свободными узнав,
Свои учебники паля!
Мы учителей дрожим: в них Навь.
О, солнце там, о, солнце тут!
— Их два! — Их два!
В нас крылья радости растут
Едва, едва!
Мы оденем, оденемся в зелень,
Побежим в голубые луга,
Где пролиться на землю грозе лень,
Нас покинет училищ туга.
И прострим мы зеленую вайю[2] в высоту,
И восславим, священные, ваю[3] красоту.
Приятно в нежити дубравной
Себя сознать средь равных равной.
Приятно общность знать племен,
Потерян в толпе древяниц,
И перед не имеющим имен,
Благоговея, падать ниц.
Но что приятного, ответьте,
О девушки младые, —
Вот стены каменные эти
И преподаватели глухие?
Их лысины сияют,
Как бурей сломанные древа,
А из-под их слов о красоте зияют
За деньги нанятые чрева.
В зубах блистают зерна злата,
Сердца налила жидким ртуть.
Они над ужасом заплата,
Они смехучей смерти суть.
Вапно покрыло лавки, стол.
На славу вапнен желтый гроб.
Я вас спасти от смерти сол.

Училицы

Слава. Слава тебе, поборовшей века,
Нам принесшей заветы Владимира!
Наша цель, наша цель далека,
Мы тобою пойдем предводимые!

Бегущие с огнями

О гей-э, гей-э, гей-э!
Загорайтесь буйно, светы,
Зажигайте дом учин[4].
Смолы, лейтесь с веток,
Шире, выше свет лучин!
Вон учителя бегут толпой,
С обезумелыми телами
И с тоскою на лицах тупой,
Бурно плещимы жара лозами.
Сюда, сюда несите книги,
Слагайте радостный костер.
Они — свирепые вериги,
Тела терзавшие сестер.
Вон, златовея медным шлемом,
Пожарных мчится гордый стан.
Девы, гинем мы
И раним раной древних ран.
Сюда, училицы младые,
В союз с священными огнями,
Чтоб струи хлябей золотые
От нас чужие не отняли.
Слагайте черных трупов прелесть,
В глазницах черный круглый череп,
И сгнившую учебночелюсть,
И образцы черев,
И мяс зеленых древлемерзость,
И давних трупов навину[5].
В этом во всем была давно когда-то дерзость,
Когда пахали новину.
Челпанов, Чиж, Ключевский,
Каутский, Бебель, Габричевский,
Зернов, Пассек — все горите!
Огней словами — говорите!
И огнеоко любири
Приносят древние свирели…
При воплях: «жизни сок бери!»
Костры багряны догорели…

Черный любирь

Я смеярышня смехочеств
Смехистелинно беру
Нераскаянных хохочеств
Кинь злооку — губирю
Пусть гопочичь, пусть хохотчичь
Гопо гоп гопопей
Словом дивных застрекочет
Нас сердцами закипей
В этих глазках ведь глазищем
Ты мотри, мотри за горкой
Подымается луна!
У смешливого Егорки
Есть звенящие звена.
Милари зовут так сладко
Потужить за лесом совкой
Ай! Ах на той горке
Есть цветочек куманка заманка.

«Я нахожу, что очаровательная погода…»