Доказывание истины в уголовном процессе: Монография

Очевидно, что в составе интерпретации можно выделять «предынтерпретацию» и «пост-интерпретацию». «Предынтерпретация» предшествует как вычленению из окружающей действительности чего-либо как факта (потенциального), то есть означивание, осмысление объекта, так и проговариванию, объяснению, использованию эмпирического данного в процессе доказывания, судоговорения (переинтерпретация в новых контекстах). Так, Ю.А. Мелков указывает, что «предынтерпретация эмпирических источников уже наличествует в позиции ученого, когда он подходит к их рассмотрению; интерпретация этих источников, их выражение, перевод на язык теории приводит уже к становлению научного факта»[119].

Предынтерпретация предшествует как объяснению данного факта, например, с позиции его относимости к предмету доказывания, так и собственно рассмотрению процессуального источника на предмет извлечения из него необходимой «доказательственной» информации. Она предполагает набор умений, познаний, установок, приборов, с помощью которых субъект намеревается получить факт. Но, прежде всего, это непосредственное сознание субъекта, его культурная образованность, профессионализм, идейность или «калибровка сознания» познающего субъекта[120].

Предынтерпретация — это использование имеющегося у субъекта опыта означивания, декодировки эмпирических данных; это его воля, наконец, к тому, чтобы установить истину сообразно господствующим стандартам истинности. Подобная предынтерпретация происходит посредством фактических презумпций, доктрин, априорных положений, культурем[121], то есть набора познавательных установок, как вполне осознаваемых субъектом, так и не осознаваемых им[122].

В уголовном процессе фактическое знание должно соотноситься с какой-то «системой отсчета», очевидно, что в сфере уголовного судопроизводства такая система, модель также существует в виде теории доказательств и права[123]. Уголовно-процессуальное познание «ищет своего». «Юридический факт — это не привычное нам знание естественнонаучного типа, объективно и однозначно отражающее реальное событие, а скорее проекция сложной юридической деятельности, несущей на себе печать и личности юриста, и особенностей меняющейся (в частности в связи в судебной реформой) ситуации в отечественной юриспруденции»[124].

Опять возвращаясь к примеру с относимостью, мы можем сказать, что относимость играет немаловажную роль и в процессе предынтерпретации, то есть и при получении данных чувственным путем: в результате наблюдения, эксперимента и пр. Относимость входит в число тех сформированных логикой навыков познания, от которых зависит своего рода «калибровка» сознания субъектов доказывания[125]. Наиболее ярко это проявляется в категории следа преступления, его переводе в знаковую систему (протокол). Так бывает, потому что относимость подразумевается субъектами как означивание реально существующей в природе связи между причиной и следствием или, наоборот, между следствием и причиной[126].

В составе фактического знания, кроме информации собственно об объектах действительности, всегда присутствует определенный слой знания, относящийся к априорным положениям, презумпциям, предшествующим самому процессу познания в уголовно-процессуальной форме. Такие презумпции могут происходить как из рационального опыта освоения действительности, так и носить прагматический, юридико-технический характер. Б факте всегда наличествует субъективная, интерпретационная компонента. Получается, что выделение инвариантного, объективного, неинтерпретационного содержания факта невозможно.

Существование факта невозможно без его субъективного выражения, наличие интерпретативной, смысловой компоненты является условием sine qua non становления фактического знания. Такая субъективная компонента факта является не только истолкованием полученных и проинтерпретированных эмпирических данных в пределах существующей процессуальной парадигмы, но и содержит отсылку к более глубинным априорным гносеологическим положениям, определяющим как возможность такого истолкования, как и правила отбора, получения и инвариантного обобщения эмпирического материала. Инвариантное содержание факта выступает отражением не действительного объекта реальности, а абстрактного эмпирического объекта, объекта, искусственно сконструированного для выполнения отдельной роли в отдельном наблюдении или эксперименте[127].