Полагаем, что логикой значение «субъективности» на формирование факта уже на самом раннем этапе — эмпирическом — не исчерпывается. Как утверждал Г.-Г. Гадамер, следует «помнить о собственной предвзятости, дабы текст проявился во всей своей инаковости и тем самым получил возможность противопоставить свою фактическую истину нашим собственным пред-мнениям»[89]. Эта закономерность давно установлена в лингвистике. Ю.М. Лотман писал: «Каждый жанр, каждая культурно-значимая разновидность текста отбирает свои факты»[90]. То же самое имел в виду академик Ю.В. Рождественский: «В каждом виде словесности присутствует своя генеральная модель действительности»[91].
Не мы знаем, а изначально у нас существует
Не разделяя радикализма, связанного с отрицанием традиционных понятий субъекта и объекта, тем не менее, считаем, что было бы полезно обдумать значение, условно говоря, «структуры»[96], модели, которая имеет отношение к формированию факта. А то, что она наличествует в факте, нами не подвергается сомнению.
Структурализм (позднее постструктурализм), неофрейдизм одной из главных тем сделали объяснение зависимости субъекта в его познавательной деятельности от чего-то элементарного: «означающего», то есть языкового. По К.-Г. Юнгу, «архетипы», то есть «модели поведения», элементы «коллективного бессознательного» предзадают смысловое содержание всех исторических образов культуры[97]. По К.-Г. Юнгу: архетипы являются определенными «моделями поведения», элементами «коллективного бессознательного», на манер платоновских идей. По К.-Г. Юнгу, именно архетипы предзадают смысловое содержание всех исторических образов культуры[98]. Аналогичные мысли высказывал и Ж. Лакан[99]. Надо указать, что в современной лингвистике существует целый ряд учений, утверждающих о приоритете языковой схемы, предопределяющей законы мышления. Так, Н. Хомский утверждает, что у каждого из нас в мозгу есть виртуальный модуль, который достался нам генетически и который работает только с языком. Этот модуль знает, как работать с морфемами, со смыслами и пр. Значит, можно предположить, что в мозгу есть своего рода чип, по которому он в ходе языкового общения выстраивает языковую (виртуальную) картину мира, и распознается реальный мир по определенным схемам, стандартам.
Эмпирически-инвариантная компонента факта отождествляется с чувственным восприятием реальности, а истолкование факта неизбежно связано с языком, с высказыванием о факте в речедеятельности. По словам А. Пуанкаре, каждый факт является непосредственным фактом, только выраженным «удобным языком»[100]. Та же мысль проводится К. Поппером: факты зависят от теории, которая позволяет «не только отбирать те наблюдения, которые в своей совокупности дают описание «фактов», но и истолковывать их именно как данные факты, а не что иное»[101].
Алла Робертовна Швандерова , Анатолий Борисович Венгеров , Валерий Кулиевич Цечоев , Михаил Борисович Смоленский , Сергей Сергеевич Алексеев
Детская образовательная литература / Государство и право / Юриспруденция / Учебники и пособия / Прочая научная литература / Образование и наука