Доказательство страсти

— И ты меня прости, что не смогла сдержать свои желания. Прости, что хотела этого так же безумно, как и ты, сознавая, что не имею права себе это позволить. Прости, что упрекаю тебя за собственные проступки.

— Прощаю, — шепнул ей на ухо Луи и принялся целовать лицо в солоноватых каплях слез.

Как стало известно из осведомленных источников, молодая вдова недавно почившего мультимиллионера Тарранта Хардкасла, унаследовавшая внушительную долю его состояния, решила прибрать своими прелестными пальчиками также и часть наследства одного из сыновей покойного. Похоже, женщина, имеющая за спиной уже три брака, выиграла-таки джекпот, о чем убедительно свидетельствует ее поцелуй с недавно объявившимся сыном Тарранта Хардкасла, Луи Дюлаком, заснятый на закрытой вечеринке, данной по поводу его водворения в семейные чертоги династии рестораторов.

Саманта отшвырнула от себя принесенную на подносе вместе с завтраком утреннюю газету с омерзительными измышлениями.

Она чувствовала, что не в состоянии контролировать эмоции.

— Как?! Как им удалось заполучить этот снимок? Почему они так уверены, что причиной всему — деньги?

Луи поднял газету и пробежался глазами по статейке.

— Всему виной твоя молодость и красота, дорогая. Но вряд ли стоит из-за этого убиваться, — шуткой попытался утешить ее он. — Зауряднейшее проявление человеческой зависти.

— И они сделали все эти выводы на основании одного-единственного поцелуя? Наверняка все, кого этот вопрос хоть сколько-нибудь занимает, знают, что дома я не ночевала. После этого репортажа они догадаются, что я была с тобой. Представляешь, как это будет выглядеть в их глазах, Луи! Это гнусно. Гнусно! — эмоционально повторила девушка.

— Это самое обычное явление в наши дни, — пресно констатировал Луи, кивнув в сторону отброшенной газеты. — Я считаю, что подобные репортерские домыслы вообще не должны влиять на жизнь человека.

— Но это не домыслы, в том-то и ужас моего положения! — в отчаянии воскликнула Саманта и закрыла лицо руками.

— Так ты со мной только из-за отцовского наследства? — с притворной суровостью спросил ее любовник.

— Нет, конечно, — пробормотала она жалостливо.

— Тогда о чем ты говоришь, Сэм? Мы не должны обращать внимание на эту досужую клевету, тем более оправдываться, — резко заявил Луи.

— Но поцелуй был — этот фотоснимок невозможно игнорировать, и связь есть, что тоже очевидно для всех. А теперь представь, как к такому отнесутся Доминик, Амадо и Фиона. А для давних партнеров «Хардкасл Энтерпрайзис» это даже может стать поводом для разрыва деловых отношений. Ты как профессионал должен понимать, что для консервативного Нью-Йорка это скандал нешуточный.

— Сэм, не нагнетай. Я постараюсь уладить это, — хмуро проговорил Луи Дюлак, для которого негативные последствия короткого, но от этого лишь еще более ядовитого репортажа становились очевиднее с каждой минутой.

— А что ты можешь предпринять тут? Это ведь не Новый Орлеан, где ты непререкаемый авторитет. Это Нью-Йорк, здесь заправляют иные люди, с собственными представлениями о том, как все должно быть. Не исключено, что за нами наблюдали не случайно. Наверняка у определенных сил было намерение опубликовать компрометирующий материал на Хардкаслов. А мы, сами того не ведая, снабдили их козырями, — сокрушалась Саманта. — Или ведая? Глупо было не предположить, что такое рано или поздно может случиться, или надеяться на то, что правда о нашей связи не выплывет наружу… Прошу тебя, Луи, ничего не предпринимай. Ты лишь все усугубишь этим. Может быть, в Новом Орлеане магия вуду и имеет силу, в Нью-Йорке же заправляют только деньги и связи. Я думаю, в сложившейся ситуации правильнее будет отмолчаться.

— Это вредно для кармы, Сэм, — усмехнулся Луи.

— Прошу тебя! — взмолилась девушка срывающимся голосом. — Мне сейчас не до шуток.

— Сэм, я не против того, чтобы сделать вид, будто этого репортажа не было, если ты при этом прекратишь грызть себя и закидывать меня обличительными тирадами! — строго проговорил он. — Просто успокойся. Ничего трагического не произошло. Ни один здравомыслящий человек не обвинит тебя в аморальном поведении.

— Ничего не произошло?! — воскликнула Саманта. — По-твоему, это ничего? — указала она на газетный фотоснимок. — Меня еще никогда так не оскорбляли. Как я могу относиться к этому спокойно? Как ты можешь относиться к этому спокойно?! — в отчаянии восклицала она.

— Так, давай во всем прямо сейчас и разберемся, дорогая, — отчеканил Луи, присев возле нее. — Таррант мертв, официальный траур по мужу у тебя позади…

Но Саманта не дала ему договорить. Она поспешно поднялась, схватила свою сумочку и, разрыдавшись, бросилась из номера прочь.

— Сэм, подожди! — крикнул ей вслед Луи, — Сэм, стой! Саманта…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Саманта смотрела на свою сумочку, лежащую на столе, и видела, как внутри нее вибрирует сотовый телефон. У нее не осталось ни сил, ни желания отвечать на звонки. Ей даже не было интересно, кто с таким упорством пытается до нее дозвониться.