Дойти до ада

От спецкоманды, охранявшей въезд-выезд в город, осталась лишь полосатая труба шлагбаума, отброшенная в сторону взрывной волной. Все остальное было завалено и погребено под кусками известняка, базальта, гранита.

Климов потер ушибленное при падении плечо, ощупал тело — ничего не пострадало, только в ушах стоял тяжелый звон, да плыли яркие круги перед глазами.

«Пятнадцать бандитов долой», — поднимая пистолет-автомат «скорпион» с мокрой земли, подвел он свой первый итог и скрылся в ближайшей подворотне.

До истечения срока ультиматума оставалось девятнадцать часов тридцать шесть минут.

Перебегая школьный двор, влетел с разгону в глубокую и грязную лужу. Набрал в ботинок дождевой воды. Чтоб не натереть ногу, остановился, выкрутил носок, быстро переобувшись, услышал шорох, что-то вроде кашлянья. Припал к стене, огляделся вокруг.

На узловатой ветке тополя простудно перхала горбатая ворона. Так еще перхает собака, подавившись костью.

Климов усмехнулся и поспешил к дому Ивана Максимовича.

Карту-схему горных разработок он нашел в той же папке, которую ему показывал хозяин квартиры.

Понимая, что после кратковременного замешательства бандиты начнут методично прочесывать город и, прежде всего, его окраины в поисках возмутителя спокойствия, Климов быстро отыскал в папке нужную ему схему и постарался ее запомнить. Зрительная память никогда его еще не подводила: глянет, как сфотографирует — раз и навсегда. Без хорошей памяти, особенно на лица, в уголовном розыске не обойтись…

По карте-схеме было видно, что в бомбоубежище можно было попасть через главный вход в рудник и через бункер под шахтоуправлением. «Соцгородок» был объектом стратегического назначения, и почти все его жизнеобеспечивающие коммуникации: бассейны-резервуары для воды, электроподстанция и газопровод — находились под землей.

Седьмая и восьмая штольни представляли собой почти единое целое, разделенные лишь тонкой перемычкой. Скорее всего, железобетонной или металлической. Что находилось в восьмой штольне, которая была раза в четыре меньше, чем седьмая — приспособленная под бомбоубежище и где сейчас томились заложники, — по схеме понять было нельзя. В эту малую восьмую штольню можно было также попасть из запасного бункера по аварийному туннелю, как и в седьмую. Под аварийным туннелем шел еще один. Соединялись они узким переходом. Этот аварийный туннель вел куда-то в глубину гор, под Ястребиный Коготь. Этот район был обозначен на схеме целой сетью скважин, штреков, вентиляционных ходов. Один ход почти вертикально шел к скале Улитке, которой давно уже не было, а другой — намного уже первого, но тоже вертикальный — поднимался за Ястребиный Коготь. Судя по крохотной горизонтальной черточке на контуре горной гряды, там была небольшая площадка или что-то вроде этого. Местные жители называли такие участки «каменными столами». Поговаривали, что площадки эти рукотворные, сделаны зеками, но для чего — никто не знал. Зона запретная. Да и добраться до такой площадки было сложно. Отвесные скалы Ястребиного Когтя считались неприступными. И вот второй вертикальный ход вел к одному из «каменных столов», но выходил на поверхность чуть левее и ниже. Если Климов верно судил о масштабе карты, от вентиляционного хода до «каменного стола» было не меньше километра вертикальной горы.

Климов посмотрел в окно: на улице никого не было. Найдя в духовке газовой плиты два сухаря, сгрыз их с превеликим удовольствием. Открыл кран на кухне и тотчас завернул его. Слушать клокотание пустых водопроводных труб желания не было.

Покидая дом Ивана Максимовича, Климов думал о том, что добраться до Ястребиного Когтя, перевалить его хребет, отыскать безвестный вентиляционный люк и спуститься по нему в туннель и не заблудиться в лабиринте скважин, штреков и пустот — дело совершенно нереальное. Взять самому кого-нибудь в заложники, потребовать освободить жителей города — вообще наивно. Медик никогда на это не пойдет. Что ему жизнь какого-то «бойца» или того же Чистого, когда он собственную жизнь поставил на кон. Человек — это та птица, которая сама себе ставит силок и подрезает крылья. Цинизм предусмотрительнее оптимизма. Климов сразу отметил немногословие и расчетливость Медика вместе с тонкой интуицией и осторожностью. И откуда в нем эта нахальная уверенность, что все получится, как он задумал? Откуда эта вера в собственную исключительность? И кто этот Зиновий, с которым говорил Медик, когда вошел Климов? Японский полевой радиотелефон, которым пользовался Медик, имеет преимущество секретного диапазона. Подслушать разговор нельзя, настроен он на частоту того, с кем говорят. Радиус действия, как минимум, пятнадцать километров. А если это так, то неизвестный Климову Зиновий может находиться далеко за городом, скорее всего, в горах.

Заметив метнувшуюся тень, Климов мгновенно пригнулся, прыгнул в сторону, перекатился через спину, выхватил «магнум» и выстрелил. Пуля попала точно в цель: проломила нос одного из «десантников».