Дочковедение для пап

Если вы вернетесь в свои подростковые годы, то наверняка вспомните пару поступков, которые при взгляде из настоящего дня выглядят откровенно идиотскими. Вы в этом не одиноки; у меня самого найдется пара таких случаев, вспоминая которые сейчас я слегка бледнею. Однажды, когда я был подростком, мы с моим приятелем занялись скалолазанием. Мы оба, в принципе, знали, что делали, но у меня имелись пробелы по части вязания узлов. Так что, недолго думая, я завязал три бабьих узла один поверх другого – и мы полезли через край тридцатиметрового обрыва. В тот момент наши действия казались мне вполне осмысленными. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что предпочел бы быть чертовски уверенным в том, что завязанный мной узел входит в число официально принятых альпинистских узлов, одобренных гораздо более умными людьми, чем я.

«Вижу по глазам»

Однажды меня попросили поговорить с четырнадцатилетней Эшли, которая постоянно убегала из дома, в надежде, что я смогу воззвать к ее здравому смыслу. Она жила в пригороде, граничившем с одним из самых криминальных районов города. Эшли завела плохую привычку рано утром выбираться из окна спальни и пешком идти несколько километров вдоль пустынной дороги, чтобы встретиться со своими подружками. За неделю до нашей встречи в том же районе в придорожной канаве обнаружили тело молодой девушки. Ее убил бывший бойфренд-психопат.

– Ты слышала про девушку, которую убили на прошлой неделе? – спросил я у Эшли.

– Ага.

– И это тебя не обеспокоило?

Она нахмурила брови, словно я задал ей глупейший вопрос.

– Нет.

– Почему же?

– Я могу позаботиться о себе.

Несмотря на гнетущую серьезность нашего разговора, я не смог удержаться от смеха. Она была худенькой низкорослой девчушкой, и житейского опыта в ней было примерно столько же, сколько в мокрой тряпке.

– Что-что?

– Я могу позаботиться о себе.

– Каким же это образом, интересно?

– Потому что я вижу по глазам, кто плохой, а кто нет.

– Вот как?

– Ага.

– И как ты это делаешь?

– Я смотрю им в глаза, – ответила она тоном, подразумевающим, что она делится со мной одним из величайших секретов уличной жизни.

– В глаза?

– Ага.

– И что дальше? Что там, у них в глазах?

– Ну, не знаю… Просто это можно понять.

– По глазам?

Она удовлетворенно кивнула.

– Скольких убийц ты видела в своей жизни? – спросил я.

– Ни одного.

– А, так ты ни разу не встречалась с настоящим убийцей?

– Не-а.

– А знаешь, сколько их видел я?

– Ну и сколько?

– Очень много. Когда я не разговариваю с подростками, все остальное время я только и делаю, что говорю с убийцами, насильниками, наркоторговцами – вообще со всякими плохими парнями.

– Правда?

В ее глазах наконец пробудился интерес.

– Правда. И некоторые из них действительно выглядят так, как мы обычно представляем себе убийцу: бешеные глаза, тюремные татуировки и все такое прочее, но по некоторым вообще невозможно ничего сказать. Некоторые из них по виду приятнейшие парни на земле. Вежливые, предупредительные, с превосходным чувством юмора…

– Серьезно?

– Серьезно. И знаешь, какой единственный способ у меня был узнать, что эти приятные, вежливые, очаровательные люди – на самом деле убийцы?

– Какой?

– Я читал их файлы.

– И что там было написано?

Я вздохнул.

– Дело не в этом. Дело в том, что мы не всегда можем определить, кто плохой, а кто хороший, потому что плохие парни иногда выглядят точно так же, как хорошие. И знаешь что еще?

– Что?

– Такие девочки, как ты, отличная мишень для плохих парней. Он будет с тобой вежлив, он будет очарователен, он предложит тебе покататься – и к тому времени, как ты поймешь, что угодила в серьезную переделку, станет уже слишком поздно.

Какое-то время мы сидели молча. Я гадал, приняла ли она во внимание хоть что-нибудь из того, что я сказал.

– Ну, в любом случае это неважно, – наконец сказала Эшли.

– Почему?

– Нас в школе учат самообороне.

И самое пугающее во всем этом разговоре было то, что она действительно в это верила!

Итак, почему подростки пускаются в столь рискованные предприятия?

Проще всего было бы решить, что они туповаты или немного не в себе, но в действительности это далеко от правды. Есть вполне достоверные свидетельства того, что подростковый мозг развивается таким образом, что оказывается слегка «набекрень», предрасполагая принимать решения, которые на первый взгляд могут показаться необдуманными. Уже получены достаточно убедительные данные, показывающие, что подростки попадают в рискованные и опасные предприятия, невзирая на то, что они полностью осознают риск, на который идут. Понимая, что затеянное ими дело опасно, они тем не менее поддаются более сильному влиянию своих чувств, а также своих друзей[56].