Доченька. Возвращение

После кровавой свадьбы Элоди и Фирмена Варандо вечером в «Бори» ощущалась напряженность. Семья сплотилась вокруг Адриана, который никак не мог оправиться от потрясения. Еще бы, его прилюдно назвали убийцей! Но еще больше он терзался тем, что не смог спасти молодого Паскаля.

— Если бы только у меня был с собой мой медицинский саквояж! — повторял он. — Если бы только я смог довезти его до больницы!

— Прошу тебя, Адриан, перестань корить себя! — откликалась Мари и брала его за руку.

Поужинали быстро, тем более что ни у кого не было особого аппетита. Камилле это всеобщее уныние было не по душе, поэтому она поспешила увести своих маленьких племянников поиграть в парк, остальные члены семейства собрались в гостиной. Все сидели с мрачными лицами и думали об одном и том же, но никто не решался снова заговорить о пережитой драме. Наконец Лизон нарушила молчание. Она знала, что лучше не откладывать неприятный разговор, лучше сразу «вскрыть нарыв», как сказали бы местные старожилы.

— Это просто ужасно! — начала она. — Мы могли бы привлечь Элоди к ответу за клевету! Счастье, что я ушла до того, как началась эта отвратительная потасовка! Я бы не хотела, чтобы мой маленький Жан увидел, как один человек убивает другого!

— Слава Богу, что он этого не видел! — подхватила Матильда. — А я рада, что успела вовремя увести Камиллу. Просто позор — так напиваться! А ведь этот парень с ножом за пять минут до этого строил мне глазки! Вот уж остолоп так остолоп! От него уже тогда воняло этим дешевым вином… Элоди тоже была пьяна! Она никогда бы не сказала такого, если бы не перебрала вина и шампанского. Когда протрезвеет, будет себе локти кусать!

Сидевший у камина Адриан печально покачал головой.

— Ну кто бы мог подумать, что эта свадьба закончится кровопролитием? Я был там… и ничего не смог сделать! Мой долг был спасти несчастного юношу! Но он умер у меня на руках. И, в довершение всего, меня назвали убийцей! Я чувствую себя грязным, обесчещенным! Но ведь я совсем не доктор Петио! У того было двадцать четыре убийства на совести, и он в апреле понес за это заслуженную кару! Ставить меня в один ряд с этим преступником! И перед моей семьей! Какой стыд!

Мари задохнулась от возмущения. Как и большинство жителей страны, она следила за развитием скандального дела по публикациям в прессе. Процесс над кровавым убийцей вызвал в обществе шквал эмоций, и желтые газетенки успели на этом неплохо поживиться. Слышать, как Адриан сравнивает себя с этим чудовищем, было для нее невыносимо. Мари встала, подошла к супругу, обняла его за плечи и заставила посмотреть себе в глаза. Твердым, уверенным голосом, четко выговаривая каждое слово, чтобы речь ее звучала более убедительно, она сказала:

— Адриан, я запрещаю тебе так о себе говорить! То, что случилось сегодня, и преступления доктора Петио нельзя ставить на одну доску! Ну подумай сам! Ведь не всех раненых удается спасти. Вспомни, ты сам мне рассказывал, что во времена Сопротивления некоторые умирали, несмотря на все твои усилия. Ты и сам прекрасно знаешь, что шансы выжить у получившего такую рану ничтожны, особенно если у доктора под рукой нет ни лекарств, ни инструментов… Нож перерезал артерию… Ну что ты мог поделать, если отсюда до ближайшей больницы десятки километров? Мне тоже очень жаль этого юношу и его родителей. Но не ты виноват в том, что он умер! Ты слышишь меня?

— Мама права! — воскликнул Поль. — Поверьте мне, Адриан, в Прессиньяке никому не придет в голову обвинять вас в чем бы то ни было!

— Ты сам не знаешь, о чем говоришь, — поморщившись, словно от боли, отозвался отчим. — Теперь они будут без конца обсуждать этот случай и вслух говорить то, о чем многие успели подумать: «Будь он хорошим доктором, смог бы спасти этого парня!»

Венсан вздохнул и посмотрел в окно, выходившее в сад. Адриан был отчасти прав. В сельской местности люди легковерны, и часто хватает одного дурного слова, чтобы породить слух, который прокатится по поселку или деревне со скоростью лавины. Очень быстро все забудут, как все было на самом деле, но людская молва умолкнет не скоро… И даже если будущее покажет, насколько глупыми были слухи, зло, которое они породили, сделает свое дело. Венсан не мог понять, что нашло на Элоди, как она осмелилась бросить Адриану в лицо такое гнусное обвинение. Какую нужно иметь черную душу, чтобы измыслить такое! Взгляд его остановился на Камилле и детях, освещенных розовым светом заходящего солнца. Девочка качала Жана на качелях, а маленькая Бертий, которую усадили на простеленном на земле одеяльце, смотрела на них и заливисто смеялась. Эта картина подействовала на него умиротворяюще, и он предпринял попытку успокоить своего тестя: