Доченька. Возвращение

— Это последний раз я согласилась ехать, слышишь, Лизон? Подумать только, ради кого я так мучаюсь! Ради этой поганки Элоди Прессиго! Это надо же — в таком возрасте показываться на глаза муссюру кюре! Не всегда она бывала такой щепетильной, тысяча ангелов!

Мари спокойно слушала иеремиады Нанетт, поскольку это уже стало традицией. Их связывали настолько теплые отношения, что для размолвки нужно было нечто куда более существенное, чем эти жалобы. И все же она решила шутливо ее пожурить:

— Нан, дорогая, попридержи язычок! И перестань браниться, пожалуйста! Ты так радовалась, что едешь в Прессиньяк. Постарайся сохранить хорошее настроение.

— И когда это я ругалась? Просто и тысячи ангелов не хватит, чтобы сделать Элоди хоть чуточку добрее!

— Нанетт, не говори так!

— Ладно, я молчу! Но мы так долго ехали… С моими-то суставами… Посмотри-ка на ферму! Когда-то я там хозяйничала! Мне больно видеть ее заброшенной, и эти поля, которые засевал мой Жак… Я, может, и ворчливая старуха, но у меня еще глаза, а не дырки! Ограда вся поросла колючими кустами, вот несчастье!

Лизон положила конец сетованиям бабушки: крепко взяв ее за руку, она поцеловала старушку в щеку и сказала примирительно:

— Не убивайся так из-за фермы, бабушка. Только дом стоит пустой. Луга арендовал молодой фермер из поселка. Он уже скосил сено. Перестань ворчать! Венсан ждет нас за обеденным столом. Ты уже видела мои розы? Они так разрослись! Я обрезала их так, как ты посоветовала.

Опираясь на руку внучки, Нанетт потихоньку пошла вверх, к дому. Мари, которую Адриан обнял за талию, с наслаждением вдыхала благоуханный аромат парка. У нее дрогнуло сердце, когда она увидела каменную скамью, на которой так любила читать и укачивать детей после кормления грудью. На мгновение ей даже показалось, что отец вот-вот появится на аллее, такой элегантный в своем бархатном костюме и в черной фетровой шляпе на седых волосах…

— Мой дорогой отец! — прошептала она. — После обеда я схожу на кладбище, отнесу цветы на его могилу.

— Я пойду с тобой, — тихо отозвался Адриан. — Мне очень жаль, что я не застал мсье Кюзенака в живых, но я все равно буду рад составить тебе компанию. Я знаю, как ты его любила…

Мари в очередной раз была глубоко тронута деликатностью своего супруга и радовалась тому, что между ними царит взаимопонимание. Под ослепительным июльским солнцем они заговорщицки улыбнулись друг другу.

— Прекрасное выдалось лето! Гроз почти не было. Хорошая пора для каникул. И у меня есть еще один повод быть довольной: представляешь, мам, я начала получать пособие на детей в специальной кассе! Они положены мне по закону Ландри, который приняли в 1932-ом, ведь у меня двое детей младше пятнадцати лет. Теперь у меня есть дополнительный источник дохода! На первые деньги я купила Жану в Лиможе новые ботиночки.

— И хорошо сделала, — отозвалась Мари. — Счастье, что власти стали уделять внимание социальной политике! Правда, пришлось дожидаться 13 мая, когда в Коррезе открылось отделение Национальной кассы по выплате пособий многодетным семьям. Эти пособия облегчат жизнь многим семьям. У рабочих карьеров бывает и по шестеро детей, и всех их нужно кормить!

Лизон сочувственно вздохнула. Многодетные семьи и правда с трудом сводили концы с концами. Она решила для себя, что Жана и Бертий ей вполне хватит для счастья, тем более что свободного времени для них у нее было немного.

Чтобы сменить тему, она спросила весело:

— А ты, мама, купила новое платье для завтрашней церемонии?

— Купила! Адриан настоял, и я позволила себя уговорить. Но я выбрала довольно-таки простой наряд — не хотелось бы огорчать новобрачную. Скажи, Поль и Матильда ведь тоже собирались приехать? Они нас не опередили?

— Они приезжают сегодня вечером, к ужину, но придется забрать их с вокзала в Шабанэ. Мы соберемся все вместе у меня дома! — воскликнула Лизон. — Я так рада! Венсан с рассвета стоит у плиты. Ты же знаешь, как он любит готовить. Он приготовил твои знаменитые улитки в белом вине, фаршированные чесноком, бабушка Нан! Потом мы попробуем бараний окорок с фасолью. Мы несколько часов спорили насчет меню! Теперь вы понимаете, какие вы долгожданные гости?

Нанетт с готовностью закивала, отчего ее старательно накрахмаленный чепец трясся у нее на голове. Хороший обед — вещь прекрасная, но то, что он приготовлен мужчиной, в голове у Нанетт не укладывалось, ведь она продолжала жить по обычаям былых времен. Тогда женщины вели дом и помогали мужьям по хозяйству, участвовали в жатве и сенокосе. Мужья же не брались за домашнюю работу. Такой уклад давал женщине возможность устроить в доме все по своему разумению и чувствовать себя в нем полновластной хозяйкой. Нанетт ни за что и части своей власти не уступила бы даже своему Жаку, по которому так тосковала.