Дочь Земли

Когда же, наконец, все заканчивается, на Алю наваливается такая безмерная усталость, что она мгновенно и глубоко засыпает, напрочь утеряв способность воспринимать и чувствовать хоть что-то из окружающего. Наверное, она не проснулась бы, даже если б у нее над ухом из пушек стреляли.

Рагезт укладывает её поудобнее. Смотрит в окно. За ним - сгустившиеся сумерки позднего вечера. Нет, все-таки она у него настоящее чудо! В первый свой раз продержаться так долго, и вести себя так восхитительно смело и любвеобильно - это необыкновенно, и куда больше того, что он смел ожидать от нее и их близости!

Напоследок Краасс еще раз благодарно целует её в нос. Укрывает одеялом, заботливо подтыкает со всех сторон. Нежно прижимает к себе спящую девочку. Блаженно вздыхает, закрывает глаза.

* * *

В полудреме Аля тщетно пытается нащупать подушку. Бесполезно. Та куда-то задевалась прочно и основательно. Она недовольно бурчит себе под нос. Открывает глаза, протирает кулачками. И... вспоминает!

Замирает испуганно, сжимается. Но тут же старается успокоить себя. Что свершилось, то свершилось. Все равно это произошло бы, раньше или позже. Да и, положа руку на сердце, разве не мечтала она об этом чуть ли не с того самого первого дня их знакомства? Наверно, нужно уже признаться себе, без оговорок и деланной манерности, она бредила ним и сгорала от желания. И сейчас, когда они все-таки, вместе, как же она боится его потерять!..

Её обитаемый остров. Её персональная каменная стена. Недаром она заранее была согласна на любые его пожелания и запросы. Никакого раскаивания 'опосля', никакого стыда или самобичевания. И в том, что это не случилось между ними много раньше вчерашнего дня, заслуга целиком самого Краасса. Он действительно берег её и прилагал все усилия, чтобы не нанести вред и ничего не испортить. И вот теперь за его терпение и такт они вознаграждены. Оба.

Аля переворачивается на живот, подпирает голову ладонями. Рассматривает комнату. Ага, значит, она удостоилась-таки очутиться на его личной территории. Тут так необычно. Пространство совсем пустое. Окно тоже ничем не занавешено. На полу, правда, золотисто-песочный ковер. Стены напоминают плывущий туман. То, на чем лежит она сейчас, язык не поворачивается назвать ни кроватью, ни тахтой, ни диваном.

Круг. Приблизительно - четыре на четыре метра. Высотой - ей где-то по колено. Сделан из какого-то неизвестного материала, в меру мягкого и принимающего форму тела лежащего на нем. Але он напоминает высококачественные ортопедические матрасы, что она видела пару лет назад, на мебельной выставке. Девушка, обслуживающая посетителей, предложила им с мамой полежать тогда на одной из удивительных конструкций. И Аля навсегда запомнила волшебное ощущение удобства и расслабленности, которое дарил матрас. Нужно признать - у Краасса лежак куда покруче будет! Аля нажимает на широкий кант, пологим бортиком идущий по краю. О, вот он-то, скорее всего, и служит изголовьем. Ну что ж, достаточно удобно. Если руки вы любите держать во сне под щекою или вдоль тела. Тех же, кто привык ладони под подушку засовывать, данная ситуация не обрадует. Хотя - ко всему можно привыкнуть. Ложе обтягивает мягкая, нежная, бархатистая ткань цвета топленого молока. Одеяло, которым она сейчас укрыта, как-то даже не вписывается в 'ландшафт'. Выглядит, таким себе, инородным телом. 'Да он, наверно, и не укрывается никогда!' - посещает голову догадка.

Нет, ну как же так жить можно, в голых четырех стенах?! Аля искренне удивляется. Рассматривает потолок. Ламп никаких не видать. По-видимому, освещение скрытое. Сам потолок, как и в её комнате, зеркальный. Аля невольно краснеет, представив себе, какие замечательные натюрморты ему отражать приходится. Ну вот, хотя бы, вчера! Она смущенно прячет в ладони запылавшие щеки.

В стене перед ней открывается арка. В проеме появляется Краасс, на ходу застегивающий пояс длинной, до пола, белой набедренной повязки. Аля смотрит на него с обожанием и, неожиданной для самой себя, гордостью. Какой же он все-таки красивый! Ни одной неправильной линии или изгиба. Каждая мышца словно прорисована гениальным скульптором. Охватывающие предплечья, витые узорные браслеты, инкрустированные алмазной пылью, подчеркивают мощные бицепсы. На широкой груди переливается бликами звезда подвески. Зачесанные назад смоляные кудри блестят влагой.

Он поднимает голову, улыбается ей, подходит.

- Привет, лежебока маленькая! - Говорит весело.

- Солнце Египта сошло на землю. - Тихо произносит она.

- Что? - Вопросительно приподнимает он бровь.

- Я хочу сказать - ты вылитый египетский бог солнца, Раа. - Аля смотрит на него влюбленно и с каким-то страданием. - Ну почему ты такой красивый, Краасс?!

- Это плохо? - Осведомляется он.

- Наверное, нет. - Шепчет Аля, смешавшись.

- Наверно?! - Притворно возмущается рагезт, - вот нахалка, а!

- А что мне, дифирамбы тебе петь бесконечные?! - Огрызается она.

- Хочешь - пой, - разрешает он. - Я согласен.

- А больше ничего не желаете, господин Задавака?! - Восклицает Аля обиженно.

- Желаю!