Дочь Земли

Зэер вздохнул. Не глядя, скрылся за закрывшейся дверью. Аля повалилась ничком на пол, скрючилась, поджав колени к груди, всхлипывая без слез.

- Козел!!! - Заорала изо всех сил. Вскочила, рыдая, забралась на постель. Накрылась одеялом с головой и долго еще плакала в безвыходности.

* * *

Поздний вечер. Аля меряет ногами комнату. Острая боль жжет, не переставая. Выкручивает душу, изводит тело спазмами тошноты. О каком сне может идти речь?! Она готова из кожи выпрыгнуть, только бы узнать, что там с ним сейчас происходит. Ей запрещено выходить. Она не может запрет нарушить. Слишком хорошо знает - наказание будет серьезным. Что же делать?! А если!..

Аля затормозила, уставилась в никуда, нервно водя ладонью по стене визифона. Никогда раньше она не пользовалась ним для подобных целей. Зэер строго дал понять ей, в свое время: подобные 'операции' без крайней нужды и очень важных причин, категорически запрещены. Поскольку являются незаконным проникновением в чужое личное пространство. Стоп! А она не будет затрагивать это самое, личное. Тем более, туда доступ закрыт наверняка. Она попробует пройтись по территории общественной, так сказать. Совсем недавно Аля освоила эту программу управления камерами наблюдения. Похоже, представился случай (лучше б его не было!) знаниями своими воспользоваться. Помявшись еще немного, она решается. В ответ на условную команду из стены выдвигается пульт управления под прямоугольником осветившегося синим экрана. Аля материализует офисное кресло. Усаживается. Напрягает память, восстанавливая в уме правильную последовательность действий. И у нее получается.

Визифон ведет её бесконечными коридорами жилблока. Аля автоматически отмечает: сегодня как-то на удивление пустынно. Никого нет. Встречающиеся иногда андроиды, не в счет. Их девочка давно уже воспринимает исключительно как продолжение 'технического ряда'. Но где же рагезты? Не понятно. У них, что, сборы, или учения какие-то? Неужто они все, одновременно, покинули территорию лагеря? Нет. Бред это. Такого не бывает. Они должны быть где-то здесь.... Только где и почему?.. В следующий миг её, мечущийся в предположениях и догадках, мозг выдает тот самый, вероятно, правильный ответ. Аля в шоке хватается ладонями за щеки. Замирает. Сердце исступленно колотится, перед глазами все плывет.... Боже! Сделай так, чтоб она ошиблась. Ну, пожалуйста, ну что тебе стоит?!.. Только не это!!.. Понимая, что самое разумное и верное сейчас, - выключить визифон немедленно и, срочно наглотавшись транквилизаторов, рухнуть в кровать, Аля, тем не менее, упрямо протягивает руку к пульту. Задержав дыхание, набирает очередную комбинацию цифр и символов. Потом стискивает кулаки вместе на коленях. Обреченно смотрит, не шевелясь, не отрываясь.

Перед нею зал собраний на первом этаже. У входов - неподвижно застывшая стража. Аля словно проходит сквозь камень стены. Оказывается внутри.... Увиденное заставляет её вскочить на ноги, отшвырнув кресло в сторону. Вмахнув пульт в гладь визифона, она принуждает экран увеличиться так, чтобы изображение подавалось в натуральную величину. Стоит, не двигаясь, будто в трансе. Рот начинает наполняться густой липкой слюной. К горлу, с завидной регулярностью, подкатывает комок. Она сглатывает. Снова и снова. Прижимает к губам костяшки пальцев, борясь с нарастающей дурнотой. Но продолжает смотреть.

Дикая оргия в самом разгуле. То, что трансформеры вытворяют со своими жертвами, у нормального человека описать в подробностях не получится. Он утеряет разум гораздо раньше, чем сподобится на это. Аля чувствует, как по спине начинают бежать струйки холодного пота. Интересно, что все её эмоции почему-то притупляются. Картина перед глазами настолько ужасна, что мозг упорно отказывается называть её реальностью и воспринимает, скорее, как кадры фильма ужасов для порноизвращенцев. Хорошо, что она не включила звук. Упаси боже услышать это безумие садизма и смерти. Самое страшное, она и без озвучивания отлично разбирает по мимике и жестам: истязая своих пленниц, рагезты весело и непринужденно переговариваются, отпускают какие-то шутки. Будто это просто некое костюмированное представление, театральная постановка. А кровоточащие, истерзанные тела у их ног - детали декораций.

Око визифона целенаправленно устремляется вглубь зала. Оно стремится отыскать заданную цель. И, естественно, находит. Алю перестают держать ноги. Она оседает на пол, но глаз не отрывает.

Краасс полулежит на широком полукруглом диване в позе пресытившегося римского патриция. Если не считать небрежно наброшенной на бедра пурпурной шелковой накидки, он совершенно обнажен. Даже в этой дикой и ужасающей беспредельным цинизмом обстановке, его облик режет ей сердце совершенной красотой могучего и безжалостного хищника. Аля сейчас как никогда хорошо понимает выражение о 'страшной силе...'. Насколько он ужасает собою в эту минуту, настолько же и притягивает, не взирая ни на что!