Дочь воздуха

— Да, повелитель, — выговорила я. — Я выполнила все твои условия и пришла к тебе. Отпусти меня. Мне тяжело на земле. Я устала таскать это тело.

— Твоё желание будет исполнено, — ровным голосом ответил эльф. — А ты, смертный. Ты пришёл, чтобы ответить за своё преступление. Готов ли ты принять мой приговор?

Волшебник чуть напрягся, и я догадалась, что он хотел положить руку на рукоять своего кинжала, но решил с этим повременить. Он долго молчал, а после тяжело выговорил:

— Да, повелитель доброго народа.

Вокруг нас раздались тревожные шепотки. Смертный отказался принять власть повелителя эльфов, хоть и согласился на его суд. Что он задумал?

— Ты чёрный волшебник, — медленно произнёс властитель доброго народа. — Ваш орден ломает и калечит всё живое по своей прихоти. Ты разорил наше пастбище, и мы остались без мёда. Ты пытался поработить свободных сильфов. Ты завёл дочь ветров в ловушку. Что ты ответишь на это, смертный?

— Я не знал, — пожал плечами маг. — И я исправил сотворённое зло там, где это было в моих силах.

— Зло есть зло, — непреклонно произнёс властитель эльфов.

— Повелитель… — вмешалась я. — Рейнеке-маг спас меня от костра. Он пошёл против своих собратьев, чтобы спасти меня.

— Ты говоришь за него, Л'ииикькая? — уточнил эльф. Я кивнула. — Это всё, что ты можешь сказать в пользу смертного?

— Нет… — Я сглотнула, пытаясь справиться с мучительной болью, которая разрывала грудь. — Не только… Он дал мне много радости… Я… я люблю его. Отпусти его, повелитель.

— И всё же ты хочешь вернуться в небо, Л'ииикькая?

— Мне тяжело на земле, — глухо произнесла я. — Это не моё тело. Я не могу больше его таскать.

— Пусть так, — кивнул повелитель эльфов. — Л'ииикькая, ты виновна в себялюбии и беспечности. За это ты будешь наказана. Рейнеке-маг, ты виновен в невежестве и упрямстве. За это ты будешь наказан. Таково моё решение, и оно не изменится.

— Что вы сделаете с нами? — спросил волшебник, делая шаг вперёд и загораживая меня собой.

— Ты узнаешь в своё время, — был ответ повелителя эльфов. — А сейчас спой для нас.

— Спеть?! — поразился Рейнеке-маг. Такого поворота событий он не ждал.

— Пой, смертный, — подтвердил эльф. — Пой для нас. Пой для своей женщины, которая томится на земле. Она забудет тебя, вернувшись в небо, но песню твою запомнит, так пой же.

— Повелитель! — вскрикнула я от разрывающих меня боли и горя. Эльф посмотрел мне в глаза безжалостным звёздным взглядом, и я сникла.

— Пой, смертный, — приказал эльф. — Иначе наши лучники поразят вас стрелами. Ты умрёшь, а Л'ииикькая вернётся на небо. Но перед этим ей будет больно.

— Пой, Рейнеке, — взмолилась я. — Я хочу, чтобы ты жил. Пожалуйста.

Чёрный волшебник медленно улыбнулся. Отрешённой и нежной улыбкой. Его руки коснулись струн, и послышался долгий и чистый звон. От тоски, звучавшей в нём, хотелось не плакать — хотелось выть подобно смертельно раненному зверю.

— Только для тебя, — проговорил маг. И запел.

Не иметь корней, словно не родиться.

От того ветров так беспечны лица.

От того в душе запевает буря.

Не иметь корней, ни о чём не думать.

Музыка распахнула передо мной бескрайнее небо… ветра, то добрые, то злые, но всегда — родные и близкие. Облака и тучи, развевающиеся одежды и волосы… запах грозы.. свежей листвы… оглушительный аромат цветов. Свобода и лёгкость. Беспечность. Нет прошлого, нет будущего, есть только одно мгновение. Счастье быть сильфом.

Тем владеет мир, кто владеет миром.

Брось на ветер жизнь и уйди счастливым.

Как собаке кость — пусть наполнит брюхо.

Дети облаков, вам достанет духа.

Слова свободно лились, голос мага был красив как никогда, музыка завораживала, туманила взгляд… и тело моё с каждым словом становилось всё легче и легче, словно вся тяжесть земли, весь налипший плах ссыпался с него…

Он и ссыпался. Но не вниз, возвращаясь в породившую его почву. Мои русые волосы потяжелели, заблестели золотым блеском и удлинились. С каждым словом мага они делались тяжелее и длиннее, а моё тело — всё легче и прозрачней.

Допев куплет, волшебник покосился на меня и резко оборвал музыку. Струны жалобно взвизгнули. Меня словно кто-то дёрнул за потяжелевшие волосы. Добрый народ заставил пение смертного сделаться освобождающим меня заклинанием, и тишина была мучительна для ещё не до конца изменившегося тела.

— Продолжай, смертный, — милостиво кивнул повелитель эльфов.

— Вы… вы обманули меня!

— Это часть твоего наказания, Рейнеке-маг, — возразил эльф. — Твоего и её.

— Рейнеке… — взмолилась я. Мой голос прозвучал как вздох ветра в глухую ночь. — Пожалуйста, Рейнеке… я не могу больше… мне больно… прости меня, Рейнеке.

— Продолжай, смертный, — повторил повелитель эльфов. — Её освобождение нельзя отменить.

Забросив на спину гитару, маг рванулся ко мне, обнял, прижал к себе…

— Мне больно, Рейнеке, — простонала я. — Я не принадлежу земле. Не терзай меня, любимый мой. Отпусти… я задыхаюсь…