Дочь вампира

Произнося эту пламенную речь, Настя казалась искренне взволнованной.

— Неужели же вы всерьёз думаете, что я сейчас побегу собирать вещички? — насмешливо спросил я, но девушка не чувствовала склонности к шуткам.

— Перестаньте ёрничать, — сердито заявила она. — Вы не похожи на тупоголовых чиновников-материалистов. Надеюсь, что вам чужда также истерическая восторженность новоявленных оккультистов. Здесь действительно опасно. Неужели же даже печальный опыт болотовских священников вас не насторожил? А уж они-то имели защиту куда лучше вашей! Или вы думаете, что ваш огромный пёс сможет защитить вас? Или вам его не жалко? Поверьте, если вы немедленно не уедете, вы останетесь здесь навсегда.

Горячность девушки произвела на меня впечатление, но я не спешил с ней откровенничать. Я как раз слишком хорошо понимал, насколько опасно Болотово. Анастасия пока представляла собой не более чем ещё одну загадку, разрешить которую следовало как можно скорее. Её кажущаяся искренность совокупно с озабоченностью моей судьбой находились в разительном противоречии с самим фактом её пребывания в селе и её родственной связью с малосимпатичным Фролом Ипатьевичем. Поэтому я изобразил самую серьёзную задумчивость и изменил тон беседы.

— Вы напрасно упрекаете меня в легкомыслии. Однако сведения, полученные мною от отца Никодима, позволяют надеяться на благополучный исход моей миссии в этом селе. Я отнюдь не склонен пренебрегать вашими предостережениями, но искренни ли вы? Скажите открыто, что мне грозит в Болотове?

Настя пожала плечами, недовольно посмотрев в мою сторону.

— Болотово — мёртвое село, — произнесла она медленно после небольшой паузы, во время которой явно боролась с желанием повернуться и уйти. — Здесь нет ни одного нормального жителя: все здесь волколаки, находящиеся на службе у вампиров. Ночью они явятся к вам и разорвут вместе с вашим псом, причём ни собака, ни оружие ночью им не страшны. Вы же всё это знали, когда направлялись сюда. Приступ отваги или вы — экзорсист?

Я проигнорировал её вопрос.

— Постойте, Настя! Допустим, всё действительно так. А вы? Как же здесь живёте вы? Следует ли мне понимать вас в том смысле, что передо мной юная волколачка? Или это вы — опытный экзорсист, которому не нужны неоперившиеся конкуренты?

Мои вопросы не понравились девушке. Она поджала губы, почти с презрением посмотрев на меня.

— Я вас предупредила, — тихо сказала она с лёгкой неприязнью в голосе. — Можете поступать, как вам угодно. Мне жаль не вас, а ваших зверей. Прощайте.

Она резко повернулась и решительно зашагала прочь.

— До завтра, — крикнул я ей вслед. — Завтра поговорим.

Настя остановилась, смерила меня ледяным взглядом.

— Что ж, завтра поговорим, — ответила она и насмешливо добавила, — если вы доживёте до завтра!

Некоторое время я смотрел ей вслед. O fallacem hominum spem!10 Она предупредила меня. Но зачем? Пока что я не решил ни одной загадки. Напротив. Появление девушки ещё более запутывало головоломку.

Свистнув Патрика, я направился в дом. Следовало что-то делать, а не огорчаться по поводу первых неудач.

Глава IX. Дом

В горнице меня встретил сэр Галахад. Он казался взволнованным и насторожённым.

— Осмотрел дом? — поинтересовался я, заглядывая в зелёные глаза кота.

Кот нервно мяукнул и яростно заколотил себя хвостом по бокам. Ответ был вполне очевиден: сэр Галахад не находил жилище отца Никодима безопасным. Грустно. Осмотр дома вновь ничего не дал. Дом казался неуязвимым. Впрочем, оставался ещё чердак, на который вела из сеней узкая лестница.

Я поднялся к потолку и попытался поднять крышку люка. Вначале она не поддавалась, поэтому я даже начал искать незамеченный мной запор. Но запора не имелось. Я резко толкнул крышку вверх. Что-то грохнуло, возмущённо взвизгнули несмазанные петли, крышка откинулась в сторону, а меня окутало облаком пыли.

Отряхиваясь и отплёвываясь, я поднялся наверх. У люка лежал на боку деревянный ящик, из которого вывалились какие-то старые амбарные книги. Что-то блеснуло в тусклом свете, скупо просачивавшемся сквозь запылённые стёкла слуховых окон. Под углом, вонзившись в засыпанную на чердак землю, торчал большой потемневший серебряный крест. Должно быть, кто-то из проживавших здесь священников положил его на крышу люка, чтобы обезопасить дом от проникновения злых сил сверху.

Я тщательно осмотрел чердак. Но вновь не обнаружил ничего утешительного. Чердак оказался почти пуст. Несколько ящиков со старыми церковными книгами, сундук с ветхим церковным облачением, пара грубых табуретов, да сломанная раскладушка, — вот и всё, что находилось под крышей. Слуховые окна заперты, стёкла целы, крыша укреплена. И опять я отметил для себя надёжность предпринятых мер защиты. Как и внизу, здесь имелись в достаточном количестве булавки, ножи, кресты и цветы шиповника.

Моё недоумение постепенно сменилось тревогой. Я не мог просмотреть брешь в защите дома, но тем не менее я знал, что дом этот не был надёжным убежищем. Сэр Галахад лишь подтвердил то, что я сам уже отчётливо чувствовал.