Дочь циркача

Можно было не опасаться, что мои клиенты начнут болтать об этом между собой, что сеть порвется, — нить тянулась от меня к каждому отдельному покупателю. А между ними никакой связи не существовало.

Юханнес бросил взгляд по сторонам, потом нагнулся над столом и прошептал:

— Двести крон ты получишь наличными. А на остальные шестьсот я выпишу тебе чек. Согласен?

Я кивнул, радуясь, что получу хоть немного наличных, и не только из-за того, что должен был заплатить за свое пиво. Я сидел и думал, что банки уже закрыты, а вечер еще только начался. Изящным движением балетного танцовщика Юханнес достал две сотни и чековую книжку. Он выписывал чек так медленно и сосредоточенно, как будто заполнял налоговую декларацию, потом подвинул мне чек и деньги, а я сложил страницы и подвинул их Юханнесу. Он опять огляделся по сторонам, но так и не заметил маленького человечка с бамбуковой тростью, который в ту минуту чуть не угодил под ноги официанту.

Юханнес поспешно убрал сложенные страницы в карман пиджака.

— Ну что, пошли? — спросил он.

Но я сказал, что хочу выпить еще пива.

— Спасибо тебе, Петтер, — произнес он перед самым уходом. Потом поднялся и направился к выходу. Заворачивая за угол по пути в гардероб, он прижал руку к груди, очевидно проверяя, действительно ли у него в кармане лежат страницы с золотой каемкой. Я подумал, что мне следует сделать фотокопию чека, прежде чем предъявлять его в банк. Сам не знаю откуда, но у меня появилось чувство, что полезно сохранять некоторые сувениры.

Юханнес совершил хорошую сделку. Он заработал вдвое больше на этих афоризмах. Но так бывает со всеми ценными бумагами, никто не знает, сколько они будут стоить в будущем. К тому же я нуждался в деньгах именно сейчас. Мария сидела в поезде, идущем в Стокгольм.

Вскоре после того Юханнес умер. Его запомнили благодаря точным, почти лапидарным афоризмам.

Я уже решил не снабжать одного и того же писателя сюжетами в разных жанрах. Пусть не думают, будто где-то в городе бьет неиссякаемый источник вдохновения. Племенной бык был всего один, что не мешало ему осеменить целое стадо писак.

Поэтому, если не считать единственного исключения, я снабжал Юханнеса исключительно разными сентенциями, крылатыми фразами, рассуждениями или «перчиком», как он однажды это назвал. Помня, что он один из руководителей первомайского шествия марксистов-ленинцев, я в течение года сбыл ему также несколько звучных лозунгов и девизов, но за них денег с него не взял.

Единственное исключение составил сюжет рассказа о Вьетнаме. Он уместился на одной странице, которую я продал ему за сто крон.

В маленькой деревушке в дельте Меконга в начале пятидесятых годов с промежутком в несколько минут родились два однояйцовых близнеца. Мать мальчиков была изнасилована и убита французским солдатом, когда детям не было еще и полугода, близнецов усыновили две разные семьи, и они выросли, не зная друг друга. Один из них присоединился к Фронту национального освобождения, другой вступил в правительственную армию, поддерживавшую США. После главного наступления братья столкнулись друг с другом в джунглях. Оба вели разведку перед большим сражением, но пока что лицом к лицу стояли только эти двое. Они были так похожи, что каждый понял: перед ним его брат-близнец. Теперь одному из них предстояло умереть. Но оба солдата одинаково быстро схватились за ножи — недаром они были близнецами, — и им удалось смертельно ранить друг друга.

Несколько полезных подсказок: Помедли, описывая выбор, перед которым оказались братья, логику войны. Тот, кто не убьет своего брата, рискует сам быть убитым. Успеют ли братья перед смертью что-то сказать друг другу? Узнают ли они друг друга? (Вставить в этом месте маленький диалог?) Не забудь описать поле боя, этих умирающих близнецов, которые когда-то мирно покоились в лоне матери, а потом, лежа в ее объятиях, сосали каждый свою грудь. И вот теперь они убили друг друга. Круг замкнулся. Когда-то они родились в один и тот же час, а теперь кровь братьев смешалась в одной луже. Кто их найдет? Какую реакцию вызовет эта находка?

Юханнес написал даже не рассказ, а целую повесть. Когда я прочитал ее в одном литературном журнале год спустя, мне показалась, что она здорово сработана, сильное впечатление произвело на меня детальное знание оружия и быта вьетнамской деревни. И тем не менее Юханнес меня огорчил.

У него история, естественно, кончалась тем, что близнец, воевавший за армию освобождения, не мог заставить себя убить своего брата, хоть тот и позволил сделать из себя лакея американского империализма. И потому был сам зверски убит.

В повести без конца мелькали слова «хитрый» и «героически храбрый», но эти эпитеты относились к обоим братьям. Юханнес подчеркивал тот факт, что близнецы были однояйцовые. Но лишь для того, чтобы показать, как мало наследственность влияет на развитие человека.