Дочь Солнца

— Помоги мне, хозяин всего живущего, — тихо сказал он. — Вылечил я сына главного тунгака-оленевода от страшной болезни. За это обещал он мне не убивать больше людей или отдать сына. Нарушил он свое слово. Посмотри, вон его упряжки в стойбища людей идут. Теперь его сын по закону мой. Помоги мне забрать принадлежащего по праву.

Поверил Киягник Этынюргину, позвал своего сторожа Ворона и сказал:

— Возьми мою волшебную палку, забери у Тунгака сына и отдай Этынюргину.

Ворон так и сделал. Тихо спустился он на дорогу, по которой шли упряжки Тунгака, покрутил волшебной палкой над крышей задней нарты, и крыша открылась. Протянул Ворон палку, ухватились за нее руки, которые Мороз налепил. Забрал Ворон мальчика и отдал Этынюргину. Спрятался Этынюргин с мальчиком в своей каменной яранге, даже жене не доверял ребенка.

А Тунгак в это время пошел на сына посмотреть, увидел, что пропал мальчик, и все понял. Бросил он свои упряжки и вместе с женой побежал к Морозу. Все рассказал ему.

— Ты не послушался меня, — сказал Мороз. — Что же я теперь могу сделать? Я даже не знаю, где ваш сын.

Взял Мороз кусок льда, посмотрел в него и сказал:

— Твой сын у Этынюргина. Этынюргин сильнее меня, я ему подчиняюсь. Пойди сам и попроси его отдать ребенка.

Пошел Тунгак к Этынюргину, а Этынюргин говорит:

— Мне Киягник подарил твоего сына. Но я добрый. Отдам его тебе. Только за это должен ты стать моим слугой. Тогда сможешь снова ходить на промысел в стойбища людей.

Заревел Тунгак от злости, хотел схватить Этынюргина, но поднял руку хозяин гор, и закрылась каменная яранга со всех сторон. Сплошная скала образовалась. Никакого жилья не видно. Только слышно изнутри пение Этынюргина.

Подошел Тунгак вместе с женой к скале. Стали они плакать, сына звать, а Этынюргин поет, будто не слышит. От их слез у Этынюргина в пологе вода подниматься начала. А Этынюргин еще громче поет. По колено только поднялась вода — и кончились слезы у Тунгака и его жены. А Этынюргин прогнал воду. Снова пришлось тунгакам к Морозу идти. Мороз уже узнал о том, что Этынюргин обманул Киягника. Об этом рассказала ему Пурга. Рассказала она и о том, что разрешает Этынюргин Тунгаку убивать людей. Рассердился Мороз на своего хозяина, пошел к нему и сказал, что не хочет подчиняться злому. А Этынюргин даже не слушал его, все пел в своем пологе.

Стал Мороз снимать вязки с рукавов. С левого снял — ударил сильный мороз, затрещали крепкие скалы. С правого снял — полетели от холода мелкие части скалы. Развязал вязки на ногах — полетели большие камни. Целые горы отрываться стали. Развязал Мороз пояс на своей нерпичьей одежде. Вырвался на свободу страшный Северный Ветер, налетел на скалу, поднял верхнюю часть каменной яранги Этынюргина, подхватил его вместе с ребенком и вынес наружу. Упал Этынюргин на скалы и разбился. А мальчика ветер принес и опустил возле Мороза. Отдал Мороз сына Тунгаку и велел ему не забывать свое слово.

Ушел Тунгак в свой раканыт. На этот раз сдержал он слово. Стал со своими родичами оленей разводить. Люди его не видели, потому что никогда он к стойбищу людей не подходил. Зато диких оленей, которых тот Тунгак развел и в тундру выпустил, до сих пор еще люди бьют.

Вот и все.

ДОЧЬ СОЛНЦА

Сейчас про Солнце расскажу, про Тунгака расскажу, про любовь расскажу. Слушай.

В одном стойбище жил смелый и сильный юноша. Любая девушка согласилась бы стать его женой, но не смотрел он на девушек. В самые дальние места уходил он на охоту и всегда возвращался с богатой добычей. А больше всего любил юноша взбираться на высокие отвесные скалы за кайровыми яйцами[27]. Когда же сумка становилась полной, он подолгу сидел над морем и следил за полетом горных птиц.

Один раз засиделся он слишком долго и не заметил, как началась пурга. Все четыре ветра встретились в этом месте. Со всей тундры снег принесли сюда, огромные куски скал кидали они вниз. Совсем уже потерял дорогу юноша. Умирать собрался. Вдруг услышал он голос из-под снега. Песню услышал он. Стал искать и нашел вход в снежную ярангу. Тепло было в пологе, тихо. Возле жирника сидел старик и пел. Хорошую песню пел он. Юноша даже о пурге забыл.

Старик пел: