Дочь севера

Тейн представил, что он на допросе и задаёт необходимые вопросы, чтобы выяснить истину, и продолжил ровным голосом:

— И что, обязательно не доводить дело до конца?

— До конца? Какого? — снова удивилась Сейшесс, хлопнув ресницами. — Ритуал заканчивается, когда Ветер забирает огонь страсти и приходят картинки, — пояснила она.

Следователь смотрел на неё, как на чудо света, в его голове не укладывалось, что можно быть не девственницей и ни шегга не знать о, хм, том, чем обычно заканчивается секс. Хотя бы у мужчин, если уж на то пошло. О, боги, а она вообще в курсе, что на свете существует такая вещь, как оргазм?! Так, похоже, придётся действовать другими методами. Как подозревал Тейн, если довести секс до логического завершения, то Сейшесс вряд ли что-то увидит, в этом и специфика её магии, но… Маленький перерыв он переживёт, только вот удрать ей снова уж точно не позволит. Второй раз за день остаться неудовлетворённым — для его молодого и здорового мужского организма многовато потрясений. А как мальчишка, прятаться в туалете и помогать себе рукой — до этого Тейн уж точно не опустится. Эрис в приказном порядке потребовала, чтобы они стали напарниками? Ладно, только их с Сейшесс сотрудничество будет проходить отныне на его условиях. Раз уж приходится ради долга, по службе, заниматься сексом с едва знакомой женщиной, то пусть это будет хотя бы качественный секс… В конце концов, подумывал же Тейн обзавестись постоянной любовницей.

— Сейшесс, — негромко заговорил он, глядя на девушку. — В таком случае, раз всё обстоит подобным образом, после этих своих картинок не смей убегать, — заявил следователь голосом, не допускавшем возражений. — И не держи мои руки, ради всех богов, — с лёгким раздражением добавил Тейн.

Северянка встала, склонила голову к плечу, и на её губах появилась улыбка.

— Но так надо, — терпеливо произнесла она. — Тебе ничего не нужно делать во время…

— А давай я сам разберусь, что мне нужно, а что не нужно делать во время секса, ладно? — с какой-то весёлой злостью оборвал её Тейн и спрыгнул с подоконника, не сводя с северянки взгляда.

Сейшесс нахмурилась и вздёрнула подбородок, поджав губы.

— Это не развлечение, — упрямо повторила она. — Не стоит злить духов!

— Черти свои рисунки, — кивнул Тейн вместо ответа, скинув мундир и небрежно бросив его на свободный стул, а потом ухмыльнулся. — Всё равно отсюда мы не выйдем, пока я дверь не открою.

Девушка на мгновение задохнулась, поняв, что Тейн воспользовался магией, а она даже не почувствовала — вот она, опасная сила Арнедилии в действии! — потом дёрнула плечом и отвернулась, сосредоточившись на деле. Ей всё равно, что там себе думает своенравный лорд, какие у них тут обычаи, связанные с сексом. Она сделает по-своему. Приготовления к ритуалу проходили в тишине: Сейшесс вычерчивала на полу рисунок, раскладывала на нём нужные пучки трав и камешки, ставила свечи. В центр она положила карту, в сам сложный рисунок — в одной ей ведомую нужную точку — осторожно положила тряпицу с каплей крови отца Пиреса. Когда же повернулась к Тейну, он уже задёрнул плотные шторы на окнах, выходивших во двор, и стоял буквально в паре шагов от Сейшесс, скрестив руки на груди и внимательно глядя на неё.

Северянка, не отводя своих глаз и оставаясь серьёзной, неторопливо сняла с плеча сумку, положила её рядом с кушеткой, потом взялась за край рубашки, собираясь раздеться, но Тейн вдруг покачал головой, на его губах мелькнула усмешка, а в потемневших глазах мелькнул огонёк.

— Иди сюда, Сей, — негромко позвал он и поманил её к себе.

Девушка чуть подняла подбородок, почему-то от этого простого жеста её бросило в жар, и дыхание сбилось с ритма. В её жизни было не так уж много мужчин, и все они знали негласное правило: во время ритуала распоряжается только Говорящая, они лишь подчиняются. Тейн… был другим. Подчиняться, судя по всему, он не намерен, и это одновременно и раздражало Сейшесс, и вызывало странную дрожь внутри, от которой нервы натягивались, как жилы на луках охотников. Северянка медленно приблизилась, отметив, что Тейн расстегнул рубашку почти до половины, но не стал раздеваться дальше. Она потянулась к пуговицам, чуть нахмурив брови, и потребовала:

— Сними!