Дочь Пустого

– Мы встретимся в лучшем мире, друг.

Голос Тамира наполнила вера. В Риона и лучшее будущее.

Эндирион не бросил магов, ему просто не хватило сил сделать это. Удерживая портал, принц Света бросился в бой, помогал отражать атаки некромантов и нежити, которые были близки к уничтожению последних светлых магов. Тамир переиграл всех. Он силой толкнул Эндириона в портал, который закрылся, как только юноша выпал на берегу южного моря. Тамир знал – им не выжить, но прекрасно понимал, что жизнь сына Света куда важнее их собственных.

Воспоминания тех дней заставили его затаить дыхание. Эндирион сделал шаг назад, узнав в мертвых глазах нежити, которая находилась ближе всего к нему, друга. Его светлые волосы, как и раньше, лежали в беспорядке, а золотая брошь с опалом в центре на груди ярко сияла.

Рион не верил собственным глазам, но сейчас перед ним стояли мертвые последние маги Света. Они не пускали его к Фрее, которую должны были принести в жертву Темному богу.

– Ты ошибся, Тамир, – шумно выдохнул Рион, призывая свою магию. – Мы встретились, но этот мир не изменился.

Нежить ему ничего не ответила, лишь бросилась на него с нечеловеческим ревом, желая всего одного. Отнять жизнь. Мертвецы, поднятые некромантами из трупов когда-то сильных магов, еще помнили вкус жизни и стук в груди, который теперь у них отсутствовал. Они готовы были рвать плоть Эндириона, лишь бы достать его сердце.

Сын Света сожалел о том, что тогда ему не удалось спасти этих людей. Он помнил, как неожиданно Тамир толкнул его в портал, лишь бы Рион остался жив. И прекрасно помнил взгляд, полный веры.

Но сейчас все они больше не являлись людьми, лишь оболочкой, напоминая себя прежних. Рион ослеплял нежить светом, а затем волной отбрасывал в сторону. И так один за другим. Силы медленно покидали его, но мысли о Фрее не давали опускать руки. Некоторых мертвецов он сжег своим светом изнутри, стоило ему коснуться их груди. Они рычали и кричали, желая убить его.

Риону было плевать на новую порцию боли, когда на его боку Тамир оставил три глубоких царапины своими когтями. Он упал, не решаясь убить друга. Руками держась за окровавленный бок, он прохрипел:

– Тамир! Ты верил в лучший мир!

Ответом ему стал очередной рев. Нежить, что когда-то была магом Света, сокращала между ними расстояние, протягивала руки к груди молодого человека, где громко стучало сердце.

– Фрея и есть ключ в лучший мир!

Мертвец замер на месте, прислушиваясь к словам принца. Он слегка наклонил голову набок. Наблюдал за тем, как грудь Риона все еще подымалась и опускалась. Тамира передернуло, а потом он снова зарычал и склонился над Эндирионом.

– Прости, – тихо молвил сын Света, морщась от боли, а затем коснулся груди Тамира, наполняя своим светом мертвую плоть.

Рык сменился скулением. На месте Тамира остался лишь пепел, как и от других мертвецов.

Эндирион перевел дух, осматриваясь вокруг. Все мертвецы были сожжены дотла светом. И он ужасно жалел об этом, но не мог поступить иначе. Его ждала Фрея. Он нужен был ей.

Принц Света поднялся на ноги, покачиваясь. У него шла кровь из ран, но это никак не остановило его. Он открыл двери и вошел в зал, желая лишь вернуть возлюбленную.

Глава 26

Последователи Тьмы верили, что Пустой желал владеть всем миром, но для начала его нужно было подготовить. Темные принцы были сильными магами и легко смогли поработить другие королевства, объединив их в одно. Они готовились к приходу бога основательно, уничтожая всех, кто был против них. Со временем простые люди напрочь позабыли о Свете, поклоняясь лишь Тьме, ожидая рокового часа, когда Пустой ступит на землю с последним вдохом его дочери. В тот же миг родится легенда о принцессе, в которой с рождения боролись Свет и Тьма, ведь она любила мир, неосознанно став его проклятием.

Из старинных записей Светлых…

* * *

Я чувствовала все и всех, когда сделала последний вдох. Тонкое лезвие прошло сквозь мой наряд и плоть, застряв в сердце. Кровавое пятно расползлось вокруг. Я помнила взгляд Келлана, несмотря на то что в его глазах была кромешная тьма. Он был Смертью. Моей смертью. И всегда был рядом.

Я помнила боль в области сердца и ту, что витала в воздухе. Помнила страх и ужас, которые источал Рион, продолжая звать меня по имени.

Фрея.

Так меня звали. Это я тоже помнила, но время вокруг застыло. Моя жизнь замерла. Остановилась. Перестала существовать.

Я умерла.