Дочь последнего дуэлянта

– А в чем замешан Франсуа, связав себя с де Тюренном и испанцами? Дорогой президент, если вы хоть в малой степени мне друг, добудьте мне разрешение, чтобы я могла повидать брата, – воскликнула Изабель.

– Разумнее было бы поехать к королеве и просить у нее милости для господина де Бутвиля.

– Одно другому не мешает. Но я непременно хочу увидеть брата. Я уверена, что смогу образумить его. Злая судьба его обожаемого командующего толкнула его на эту крайность… Что же до королевы, то, я думаю, победа при Ретеле очень ее обрадовала. Разве это не триумф дорогого ее сердцу Мазарини?

– Оставим этот разговор, – твердо сказала госпожа де Бутвиль. – Дорогой президент, можете ли вы что-то предпринять, чтобы порадовать мою дочь?

– Обещаю, что попробую. Ваша дочь прекрасно знает, что для меня нет большего удовольствия, чем угождать ей.

Изабель получила разрешение…

Идя следом за тюремщиком по лестнице, которая вела на третий этаж башни Бертодьер в Бастилии, Изабель в траурной одежде и под траурной вуаль^ю держала руку на груди, стараясь унять колотящееся от волнения сердце. Да и как не волноваться, когда прошла чуть ли не вечность с тех пор, как она видела своего любимого младшего брата?! Ах, если б их дружба и взаимопонимание сохранились! Тогда бы у нее оставалась хотя бы тень надежды, и она… А играет ли Франсуа по-прежнему на гитаре?

Когда дверь в камеру открылась и тюремщик отошел в сторону, пропуская ее, она никого там не увидела, только огонь, горящий в камине. Но насмешливый голос заставил ее повернуть голову к кровати. На ней полулежал одетый Франсуа, подложив подушку под раненую ногу.

– Какой удивительный сюрприз! – воскликнул он весело. – Подумать только, женщина! Надеюсь, вы хороши собой, мадам?

– Для человека, чья жизнь в опасности, вы слишком легкомысленны, – ответила Изабель, высвобождаясь из плаща с капюшоном, который окутывал ее с головы до ног.

Узнав сестру, Франсуа вскрикнул от радости.

– Изабель! Какое счастье! А я-то думал, что вы где-то далеко-далеко, в своем герцогстве!

Франсуа хотел было подняться, но она удержала его.

– Лежите спокойно! Раз ваша нога требует покоя, воспользуйтесь им.

– Тогда хотя бы поцелуйте меня!

Изабель коснулась губами его лба и села на краешек кровати.

– Однако сколько страсти! – проворчал он разочарованно. – Вы, похоже, решили, что уныние для меня всего полезнее. И вся в черном! Вы что, в трауре или есть какая-то иная причина?

– В трауре. И вы тоже должны носить траур. Я только что похоронила в монастыре кармелиток нашу принцессу Шарлотту.

– Она умерла? Не может быть! – горестно воскликнул Франсуа. – А я не смог проводить ее!

– Ни вы, ни ее сыновья, ни ее дочь, ни ее невестка, ни ее внук. Ее даже лишили радости обнять и поцеловать мальчика в последний раз. Около нее были только госпожа де Бриенн, я и слуги Шатильона, которых она покорила своей добротой. Что касается вас, то я считаю большой удачей, что она вас не повидала и не знала так же, как все мы, что последний из Монморанси сложит вскоре голову на эшафоте…

– Эшафоте? С чего вам такое в голову пришло? Я военнопленный, и только.

– Военнопленных не помещают в Бастилию. Изменников – безусловно, как это, увы, случилось с нашим дядей Анри! Он в свое время тоже заключил договор с испанцами, как и вы.

– Я исполнял приказы своего военачальника, таков долг любого хорошего солдата. Господин де Тюренн хотел лишь освободить наше королевство от худшего из бедствий, какие только на него обрушивались.

– Ничего подобного! Говорите только за себя, это ваше личное мнение! Франция ненавидит Мазарини точно так же, как ненавидела Ришелье, а теперь все признали его величие.

– Ришелье был французом! Слышите меня, сестричка? Французом! И он не спал с королевой, которая, заметим, испанка!

– Она перестала быть испанкой, выйдя замуж за короля Людовика XIII! И вы забыли один маленький пустячок, господа мятежники! Она мать короля, а Мазарини – его первый министр!

– Министр, от которого король будет счастлив избавиться!

– Откуда вы это знаете? Король оказал вам честь и лично сообщил об этом? Вы ведь давно не видели короля, не так ли? На вашем месте я бы была осторожнее.

– С чего бы это? Говорю вам, он нас поблагодарит!

– За то, что вы предали его королевство огню и мечу и призвали исконного врага Франции помочь себе в этой доблести? Пройдет всего несколько месяцев, и мальчик, достигнув совершеннолетия, будет помазан на трон в Реймсе и станет королем. Я бы не пренебрегала им уже и сейчас. Скажу откровенно, что никогда не забуду взгляда, каким он посмотрел на коадъютора де Гонди в первый вечер Фронды. Людовик XIV станет всемогущим государем. Если только вы с вашими любимыми испанцами не подошлете к нему убийц!

– Да вы с ума сошли?! За кого вы нас принимаете? Все мы верные подданные Его Величества!