Дочь палача и театр смерти

– Бюхнер руководит строительным работами в церкви. Ему одному принадлежат три мастерские по обжигу извести. – Палач посмотрел, как дым от трубки поднимается к потолку; теперь он снова был спокоен, как агнец. – На строительстве колокольни Бюхнер сорвет самый большой куш со времен Вавилонского столпотворения. Я чуть ли не каждый день наблюдаю, как он выговаривает там своим людям. Так что нет ничего необычного в том, что чертов шарлатан встретился с ним на колокольне.

– А встреча на кладбище прошлой ночью? – упорствовала Барбара. Она немного успокоилась и все-таки недовольно косилась на Магдалену. – Может, я и про нее все выдумала?

Магдалена вздохнула, затем взяла младшую сестру за руку и привлекла к себе. Барбара неохотно подчинилась.

– Я понимаю, что ты хочешь помочь отцу, но поверь мне, милая, ты просто помешалась на чем-то. Разве ты не понимаешь, что натворила? Теперь не только Рансмайер точит на нас зуб, но и сам бургомистр! Бюхнер нас терпеть не может, он с давних пор пытается урезать права низов. По сути, он только и ждет случая нам напакостить. И ты даешь ему лишний повод!

Барбара поджала губы и села на скамью. Пауль между тем перебрался в угол комнаты и ловил там растерянную курицу; время от времени оттуда доносилось сердитое кудахтанье.

– Я точно знаю, что эти двое что-то замышляют, – проворчала Барбара через некоторое время. – Я… ах, я же просто хотела помочь!

Магдалена кивнула, словно все поняла, но сама при этом усиленно думала. После смерти прежнего бургомистра, Карла Земера, Маттеус Бюхнер сделал все, чтобы занять его место. Магдалена прекрасно понимала, что он, как и некоторые другие советники, давно хотел избавиться от ее отца, поскольку для палача Якоб Куизль был, по их мнению, слишком строптив. Он уже не раз самовольно прекращал пытку, так как не видел в ней смысла. Только третий бургомистр, Якоб Шреефогль, был на их стороне. Однажды отец спас дочь Шреефогля, и с тех пор патриций был перед ними в долгу. Но в этот раз, вероятно, и он был бессилен.

Магдалену вдруг затошнило, она наклонилась и закрыла рот ладонью.

– Что с тобой? – спросил отец. – Баранина на завтрак не по нутру пришлась? Ну да, немного прогорклая была, хотя вполне съедобная…

Магдалена помотала головой:

– Все… все хорошо. – Она выпрямилась и с усилием улыбнулась. – Нам всем теперь следует держаться как можно скромнее, на всякий случай. – Она вскинула брови и взглянула на отца: – В первую очередь это касается тебя. Больше никаких выходок, никаких ночных попоек…

– Эй, ты как с отцом разговариваешь? – ворчливо прервал ее палач. – Впрочем, на какое-то время я все равно избавлю вас от своего присутствия. Завтра утром мы с Лехнером отправляемся в Обераммергау.

Магдалена посмотрела на него с удивлением.

– Куда ты отправляешься? – переспросила она. – И ты говоришь об этом только сейчас?

– Так вы все время спорили, – проворчал отец.

Он в двух словах рассказал им о разговоре с секретарем и убийстве в Обераммергау.

– Распяли на кладбище? – прошептала Барбара, которая, похоже, и думать забыла о ссоре с Магдаленой после такой жуткой вести. – Это же ужасно! Жалко будет, если из-за этого отменят представление. Я уж и сама подумывала, не…

– Не затеять ли там пару интрижек? – бросил отец. – Даже не думай. Никуда не поедешь без моего разрешения. Довольно и здесь твоей репутации.

– Так нечестно! – возмутился Пауль, который зачарованно слушал рассказ деда. – Петер будет помогать дедушке на пытках и казнях… Я тоже хочу!

– Никуда ты не поедешь, – одернула его Магдалена. – Твой брат там в школу ходит, а не по тюрьмам шатается! – Она устало потерла глаза и посмотрела на отца: – Ну, может, оно и к лучшему, если ты на время исчезнешь из города. Надеюсь только, что Симон не задержится…

В дверь постучали, и Магдалена вздрогнула.

– Наверное, опять стражник, только в этот раз явился за Барбарой, – предположила она с мрачной миной. – Чудесная семейка!

Магдалена отворила дверь, но у порога стоял простой курьер в покрытом пылью плаще. Его лошадь щипала траву недалеко от дома. Юноша опасливо поглядывал на палача, который по-прежнему покуривал трубку, сидя на скамье. В окрестностях Шонгау Куизля хорошо знали. И боялись.

– Успокойся ты, не станет он тебе голову рубить, – сказала Магдалена и нетерпеливо показала на кожаную сумку в руках курьера: – Если только ты не принес дурных вестей. Что там у тебя?

– Э… тут письмо от вашего мужа, – неуверенно ответил юноша. – Он вручил мне его сегодня утром в Обераммергау. И уже заплатил.

Курьер вынул письмо и протянул Магдалене, опустив при этом глаза. Получив еще один крейцер, он с облегчением вскочил в седло и ускакал прочь.

Магдалена развернула мятый листок и стала читать.

– Ну и что пишет почтенный зять? – спросил ее отец. – Неужели Петер учебники забыл?

Магдалена молча помотала головой, вся кровь схлынула у нее с лица. В первый миг ее охватила такая злость, что она не знала даже, что ответить.