Дочь палача и король нищих

Кровь была не ярко-красной и не пенилась – хороший признак. Легкое, судя по всему, не пострадало. Если удастся найти нужные травы, то еще можно будет на что-то надеяться. Сейчас важнее всего остановить кровотечение и позаботиться о том, чтобы рана не воспалилась.

Через некоторое время Куизль нашел, что искал.

В тени дуба росли невзрачные на вид травинки; палач осторожно сорвал их. Пастушья сумка издавна считалась поистине чудотворным средством, и ни один палач не обходился без этого снадобья. Растение с маленькими, в форме сумки, плодами помогало при лихорадке, подагре и запоздалых схватках, а главное – при плохо заживающих и обильно кровоточащих ранах. Набрав нужное количество, Куизль принялся обдирать мох и кору с ближайших деревьев. Потом нарвал еще кое-каких трав, сложил все это в подол рубахи и поспешил обратно в церковь. Тойбер все так же неподвижно лежал на полу. Куизль склонился над ним и отметил с облегчением, что тот еще дышит.

– Нужно выдернуть болт, – прошептал он Тойберу в самое ухо. – Так что стисни зубы и постарайся не визжать, как прачка. Готов?

Тойбер едва заметно кивнул.

– Чтобы я хоть раз еще дался в руки такому, как ты, живодеру…

Якоб усмехнулся.

– Это тебе за твою вонючую мазь… – Внезапно лицо его снова стало серьезным. – Я могу лишь немного остановить кровь. Для всего остального нужно отвезти тебя в Регенсбург.

– Но… тебя снова посадят… Допрос… – пробормотал Тойбер, охваченный уже лихорадочным бредом.

– Обо мне не беспокойся. Сейчас важнее всего поставить тебя на ноги.

Куизль выдернул болт и прижал мох и тысячелистник к рваной ране. И беззвучно, одними губами, зашептал молитву.

– Их четверо, – прошептал Симон и показал на плотогонов; те сидели со скучающим видом посреди высокой пшеницы и счищали кору с ивовых прутьев. – Думаешь, справитесь?

Натан пренебрежительно глянул на приземистых, уже пьяных верзил.

– С этими-то? Как ты уже знаешь, мы деремся грязно и сообща. Они решат, будто небо свалилось им на головы.

– Хорошо, – кивнул Симон. – Видимо, Сильвио с Магдаленой уже внизу, и с ними еще пятый плотогон. Предлагаю вот что: вы кучей набрасываетесь на этих четверых, а я, старый Ганс и Брат Паулюс спустимся в это время к водосбору и разберемся с остальными. Все ясно?

Натан ухмыльнулся и сверкнул кривыми зубами.

– Гениальный план. Как я не додумался до такого… Ни хитростей тебе, ни уловок. Просто выбежать с воплями и всех отдубасить.

– Болван! – прошипел Симон. – Может, придумаешь что-нибудь лучше за пару секунд?

– Спокойно, уже придумал.

Король нищих похлопал лекаря по плечу, затем, не повышая голоса, рассредоточил своих людей по местности.

Еще по пути сюда – сначала по широкому тракту, затем узкими тропами через пшеничное поле – нищие вооружились дубинками и длинными палками. Теперь они набрали еще и тяжелых камней, разбросанных по полю. Незаметные среди пшеницы, зарослей дрока и красного мака, они подкрались к скучающим плотогонам, что пытались разговорами и питьем скоротать время.

По знаку Натана Хромой Ханнес вынул из-под рваной рубахи кожаный ремень с чашеобразным карманом посередине, вложил в него плоский голыш, раскрутил пращу над головой и запустил снаряд в сторону плотогонов. Камень стрелой просвистел в воздухе и врезался одному из мужчин точно в лоб, сбив его с ног. В следующее мгновение камни градом посыпались на плотогонов, и нищие с криками выскочили из своих укрытий, охаживая палками и дубинами растерянного противника. А меткий Ханнес между тем запускал в противников камни один за другим.

– Пошли!

Симон ринулся к лестнице, Райзер и Брат Паулюс последовали за ним. Лекарь сбежал по ступеням, пока не оказался перед тяжелой стрельчатой дверью. Он с разбегу бросился на нее, но в последний миг понял, что дверь была лишь прикрыта. Она резко подалась внутрь, и Симон влетел в темный, освещенный факелами подвал. В дальней части его журчала вода в бассейне, за ним вырисовывался невысокий проход. Оттуда пробивался слабый свет и доносились хрипы и приглушенный женский визг. Звучал он так, словно кричавшая уже переступила границу безумия.

Это был голос Магдалены.

Когда кружка с разведенной спорыньей оказалась у самого рта, Магдалена сначала оцепенела от ужаса, и все ее члены словно парализовало. Но в следующую секунду жизненные силы вернулись к ней, и она решила, что не станет покоряться судьбе без боя. Они по-прежнему стояли с венецианцем в вытянутом затопленном коридоре, а прислужник Иеремия обхватил сзади ее голову. Магдалена повисла в его руках, словно смирилась со своей участью.

– Ну вот, – проговорил Сильвио. – И что вы сразу…