Дочь палача

– Вы дороги мне, Фронвизер, – сказал он. – Как и прежде. Разыщите дьявола, и я щедро вас отблагодарю. – Он улыбнулся. – При случае можете, если захотите, заглянуть в мою небольшую библиотеку. Полагаю, там найдется несколько книг, которые вас заинтересуют.

И торопливо пошел наверх, в спальню, к жене.

10

Суббота, 28 апреля 1659 года от Рождества Христова, полдень

Симон постоял с полминуты в вестибюле, не в силах ступить и шагу. Мысли вихрями проносились в голове. Наконец он решился и, выбежав из дома, пустился по Крестьянской улице и дальше к рыночной площади. Юноша задел нескольких торговок, едва не опрокинул хлебный ларек и, не обращая внимания на ругань и проклятия, миновал амбар и помчался к Речным воротам. Через несколько минут он уже был у реки, проскочил мост, оставил по левую руку сгоревший склад и поспешил по дороге, ведущей от пристаней в Пайтинг.

Совсем скоро Симон достиг опушки леса. Дорога в полдень обезлюдела, большинство повозок еще ранним утром отправили к реке. Слышалось пение птиц, время от времени в глубине леса трещали ветки. Не считая этого, вокруг царило спокойствие.

– София!

В тишине голос Симона прозвучал одиноко и приглушенно. Так, словно звук его уже через несколько метров поглотил лес.

– София, ты слышишь меня?

Он проклинал самого себя за свою идею. С тех пор как девочка убежала в лес в этом направлении, прошло, должно быть, не более получаса. Однако с трудом верилось, что она его слышала. Она могла быть уже далеко, очень далеко отсюда. И, кроме того, кто сказал, что София хотела его услышать? Вполне возможно, что она вот прямо сейчас сидит на какой-нибудь ветке и наблюдает за ним. Девочка сбежала, ее подозревали в колдовстве и пособничестве ведьме. Она сирота без всякого имени, и не было свидетелей, которые за нее вступились бы, поэтому очень даже вероятно, что ее отправят на костер вместе с Штехлин, пусть ей и двенадцать лет. Лекарь слышал о процессах, на которых по обвинению в колдовстве сжигали детей и помладше. Так что с какой стати ей сейчас показываться на глаза?

Симон вздохнул и собрался уходить.

– Стой, где стоишь!

Голос долетел откуда-то из глубины леса. Симон остановился и начал поворачиваться в ту сторону. В бок ему ударился камень.

– Ай! София, чтоб тебя…

– Не оборачивайся, – снова прозвучал голос Софии. – Не обязательно, чтобы ты видел, где я.

Симон покорно пожал плечами. Место, куда угодил камень, дьявольски болело, и он не хотел получить еще один.

– Мальчишка все выболтал, да? – спросила София. – Это он сказал, что я его отправила?

Симон кивнул.

– Не обижай его, – сказал он. – Я бы и так догадался.

Он уставился в далекую точку в зарослях леса. Так легче было говорить с невидимой девочкой.

– София, где Клара?

– В безопасности. Больше сказать не могу.

– Почему?

– Потому что они ищут нас. Нам с Кларой опасно оставаться в городе. Антона и Петера они уже настигли. Вам нужно проведать Йоханнеса Штрассера у трактирщика в Альтенштадте…

– Он пропал, – перебил Симон девочку.

Та надолго замолчала. Симону послышались тихие всхлипы.

– София, что произошло в ту ночь? Ведь вы все были тогда вместе, так? Петер, ты, Клара, другие сироты… Что произошло?

– Я… не могу сказать, – голос Софии дрожал. – Иначе всех найдут. И нас сожгут, всех нас сожгут!

– София, клянусь, я никому не дам тебя в обиду, – попытался успокоить ее Симон. – Никому не причинят вреда. Никто…

Раздался треск ветки. Звук донесся не сзади, где, судя по всему, стояла или сидела София, – он шел откуда-то спереди. Слева, в двадцати шагах от Симона, была сложена куча хвороста. За ней что-то шевелилось.

Симон услышал, как сзади что-то шлепнулась, и начали быстро отдаляться шаги. София бросилась наутек.

Мгновением позже из-за кучи хвороста выскочил человек. На нем был плащ и широкополая шляпа. Симон решил поначалу, что это палач. Но тот вдруг вытащил из-под плаща саблю. Всего на один миг солнечный луч пробился сквозь заросли, и сабля сверкнула на свету. Человек устремился к Симону через полосу света, и что-то белое засияло на солнце.

Костяная рука, рука дьявола.

Симона внезапно охватило чувство, что замерло само течение времени. Сознание его отмечало каждое движение, каждую мелочь. Ноги приросли к земле, словно погрузились в трясину. Лишь когда дьявол преодолел десяток шагов, лекарь вновь обрел способность двигаться. Он развернулся и, объятый смертельным ужасом, бросился вон из леса. За спиной слышались шаги дьявола – размеренный топот по камням и земле. Вскоре стало слышно и дыхание преследователя. Он приближался.

Из страха сократить разрыв Симон не смел обернуться. Он бежал и бежал, во рту появился привкус крови, и лекарь чувствовал, что сил больше не остается. Человек сзади был привычен к бегу, дышал спокойно и размеренно. Скоро он его настигнет. А выход из леса все не показывался, лишь заросли да сумрак.