Дочь от предателя

– Сколько нужно, столько можно! – огрызнувшись, заводит свою любимую песню: – Везёт, такая фигурка! – закатив глаза, Машка тянется ложкой к варенью в пиале. – Я вот вчера открыла банку сгущёнки, что б ложечку в кофе положить, а когда очнулась – скребу ложкой по дну, как Винни-Пух! Короче, такой фигуры мне не видать. Можно даже не стараться, – Машка отправляет за вареньем кусок хлеба вприкуску.

– Маш, да хорошая у тебя форма, – искренне не понимаю загонов подруги.

Да, не девяносто-шестьдесят-девяносто, зато какая она настоящая. Как я слышала говорил Завертяев: мягкая, русская красавица!

– Любишь на себя наговорить, – укоряю подругу.

– Ага, форма – круг, – смеётся заразительно всегда неунывающая Машка.

Не выдержав, улыбаюсь.

– Для такого, как Заверятев, годится, – соглашается все же чересчур критичная к себе Соколова, – а вот для рыбки покрупнее… типа нашего Лебедева… И вообще! – неожиданно выдаёт подруга, меняя резко тему на сто восемьдесят градусов. – Ты должна выйти замуж за босса.

– Чтооо?! – выходит намного громче, чем я рассчитывала. Даже рот от удивления приоткрываю. Маша и правда удивила!

– Ну так, сама подумай, – принимается убеждать подруга. – Жалко менять такую красивую фамилию – Ожерельева на абы какую, а вот Лебедева! Ты только послушай, – закатывает глаза, произнося с придыханием: – Анастасия Лебедева, – подруга показывает большой палец вверх. – Звучит во!

Будто по нервам разряд тока бьёт. Когда-то именно об этом я и мечтала. Лебедева Анастасия Викторовна – и правда красиво звучит. Откидываю эту мысль прочь, безжалостно вытираю об неё ноги.

– Вот любишь же ты глупости болтать, – злюсь на Машку и на себя, что слушаю всё это. Уши развесила!

– Ничего и не глупости, – почти правдоподобно обижается Машка. – Надо выходить замуж так, чтобы не приходилось работать, а если уж и приходится, то только для того, чтобы каждый день новыми платьями хвастаться перед коллегами.

В голове полная сумятица и я, идя на поводу чувств, осторожно спрашиваю у Маши:

– Маш, – нервно делаю глоток чая, – как думаешь, если мужчина в прошлом остыл и ушёл, а потом вновь намекает на отношения…

Машка, глядя в телевизор, деловито отвечает:

– Ну, если остыл, желательно похоронить, – зачерпнув очередную ложку с вареньем Машка отправляет ее в рот, щурится от удовольствия, – а то как-то не по-христиански…

– Ясно.

Подлив кипятка, грею пальцы о стенки глиняной пиалы. Будто сердце хочу согреть.

– А что это ты? – запоздало оживляется неожиданно подруга. Она наклоняет слегка голову набок, опаляя меня взглядом серых глаз. – Твой козёл объявился?!

Поднявшись с дивана, подруга идёт в сторону окна. Отодвинув штору, вглядывается в вечернюю улицу, будто моего бывшего хочет разглядеть.

– Да… нет, – мгновенно бледнею, даже заикаться начинаю. – Это я так – просто. Девчонки на работе болтали, вот я и…

– Ой, Наська! – перебивает меня подруга, хватаясь за сердце. Открыв пошире штору, вглядывается, щурясь, в темный двор. – Это что же?! Герда вернулась!

– Не может быть! – из моих рук чуть ли не падает полупустая чашка на ковер.

Ставлю ее поспешно на столик, чтобы не дай Бог дочку горячим не облить. Поднимаюсь на обмявших ногах. Неужели не шутит?

– Я тебе говорю! Поди сюда, сама глянь.

Только я уже в коридор бегу. На ходу пальто накидываю и дверь открываю. Сапоги! Сапоги чуть не забыла. Обувшись, на крыльцо, вылетаю:

– Герда!

Герда вернулась!

Глава 17

Настя

Глядя на то, как я спокойно кормлю дочку овсяной кашей, которую Ксюшенька успевает размазывать по рукам, стульчику и игрушкам, Машка спрашивает меня на полном серьёзе:

– Насть, ты принимаешь какие-то антидепрессанты?

Смеюсь вполголоса, потому что со стороны, может быть, так оно и выглядит. Целую Ксюшеньку в мягкие кудряшки, пока дочка увлечённо мнёт пальчиками мякиш от хлеба. До сих пор не могу понять, как так быстро из беспомощного кричащего комочка, моя малышка превратилась в самостоятельного человека со своим характером?

– Нет, ну, что ты? Мне, может, тоже это надо, а ты не делишься важной информацией, – канючит подруга, потягивая кофе, после чего тяжело вздыхает. – Ой не выспалась я, Наська! Жалко, что нельзя пойти на работу в одеялке.

Машка выглядит такой разбитой и сонной, что непроизвольно становится жалко подругу. Похоже, наши ночные посиделки Соколовой не пошли на пользу. И это несмотря на то, что Маша намного раньше меня уснула. Это я до самой ночи возилась с внезапно вернувшейся после столь долгого отсутствия Гердой.

Инстинктивно ищу взглядом свою негодницу. Виляя хвостом, лежит красавица возле входной двери, как всегда, на своём любимом месте. Узкая морда, уши остроконечные. Окраска меха – серая, с черноватым оттенком, брюхо и лапы несколько светлее, чем корпус. Волосяной покров густой и пушистый. Герда чем-то похожа на хаски, но только это внешнее сходство, не более. Кто знает ее поближе, того уже давно не обманывает облик животного.