Дочь обмана

— Правильно. Она не очень любит Лондон. Приезжает от случая к случаю… Купить платья и все такое.

— Я не думаю, чтобы она когда-нибудь бывала у нас. Я бы знала об этом.

Я видела, что он задумался, что-то, похоже, показалось ему странным.

— Так много людей бывает в нашем доме, — продолжала я, — особенно в такие дни, как сейчас, когда готовится новая пьеса.

— Должно быть, очень интересно иметь знаменитую мать.

— Да, это так. К тому же она самый замечательный человек, которого я когда-либо знала. Ее все любят.

Я рассказала ему, что происходит, когда ставится новый спектакль. Я рассказала о звуках музыки, о бесконечных репетициях, многие из которых проводились и у нас дома.

— Когда мама готовит какую-то новую роль, то полностью перевоплощается, и мы все участвуем в этом. В настоящий момент она графиня Мауд.

— Кто такая графиня Мауд?

— Это девушка-продавщица, которая на самом деле по происхождению графиня, и она не может произнести самые простенькие слова иначе, как не спев их.

Он засмеялся.

— Значит, это музыкальная пьеса?

— Это самая сильная сторона маминого таланта. Вокал и пластика. Пение и танец доведены у нее до совершенства. Я буду очень рада, когда выйдет «Мауд». Она всегда жутко нервничает накануне, хотя знает, и мы все знаем, что премьера пройдет великолепно. В конце концов, спектакль состоится и понемногу ей надоест. Тогда пьеса сходит, и все начинается сначала. Я люблю эти передышки, когда она отдыхает, и мы чаще бываем вместе, пока не появляется Долли с новой пьесой.

— Долли?

— Дональд Доллингтон. Вы должны были слышать о нем.

— Актер?

— Да, актер и импресарио. Похоже, он сейчас больше занят как продюсер, чем как актер.

Часы на каминной полке начали бить.

— О, я у вас уже почти час, — сказала я. — А пришла только для того, чтобы передать письмо.

— Мы очень мило провели время.

— Дома подумают, что со мной что-то случилось. Я должна идти.

Он взял мою руку и чуть-чуть задержал в своей.

— Я очень рад, что познакомился с вами, рад, что вы принесли это письмо.

— Надеюсь, что теперь, когда вы в Лондоне, ваш отец приведет вас к нам.

— Я был бы рад.

— Вы должны побывать на премьере «Графини Мауд».

— Непременно.

— Значит, увидимся.

— Я провожу вас до дома.

— О, это не слишком далеко.

Он настаивал, а так как мне было приятно его общество, я не возражала.

Когда мы подошли к дому, я пригласила его зайти.

— Мне бы хотелось встретиться с вашей мамой, — сказал он, — судя по тому, что я услышал, она очаровательна.

— Так оно и есть, — заверила я его.

Когда мы вошли в холл, я услышала голоса, доносившиеся из гостиной.

— Она дома, — сказала я, — у нее кто-то есть, но входите.

Моя мама услышала разговор и окликнула:

— Это ты, дорогая? Заходи, взгляни, кто к нам пришел.

— Могу ли я?.. — пробормотал Родерик Клэверхем.

— Конечно, у нас всегда кто-нибудь есть.

Я отворила дверь.

— Твой поход оказался напрасным, — начала мама.

Рядом с ней на софе сидел Чарли. Он уставился на моего спутника, и я сразу поняла, что он смущен.

— Я как раз говорила Чарли, что написала ему записку и послала тебя отнести ее, — сказала мама.

Она улыбнулась Родерику, ожидая, когда его представят.

— Дезире, это мой сын Родерик, — произнес Чарли.

Она встала, протянула руку и улыбнулась, сказав, что рада познакомиться.

Но я видела, что ситуация неловкая, и создала ее я, сведя сына Чарли с ним лицом к лицу в доме моей матери. Это было прямо-таки как сцена из спектакля. Возникла пауза, и Чарли, казалось, был неспособен ее прервать. Но мама великолепно умела сглаживать неловкие ситуации. Она повторила:

— Очень приятно познакомиться с вами. Вы надолго в Лондон? Погода прекрасная. Я очень люблю весну, а вы?

Она наслаждалась ситуацией, естественно входя в роль, которую должна сыграть.

— Расскажите о чудесных открытиях, сделанных на вашей земле, — обратилась я к Чарли.

— О, да! — подхватил он, — это очень интересно.

Моя мама, оказывается, слышала об этом. Она полагала, что это настоящая фантастика, и семья Клэверхемов должна гордиться находкой.

Затем она спросила Родерика, не хочет ли он выпить рюмку шерри. Он отказался, сказав, что ему пора уходить и что он рад был познакомиться с нами обеими.

— Это очень смешно, — сказала мама, — я послала записку вашему отцу, а он в это время как раз направлялся сюда.

Сразу после этого Чарли ушел вместе с сыном.

Когда за ними закрылась дверь, мама прилегла на софу и устало произнесла:

— О, дорогая, — сказала она, — что мы наделали!..

— А что случилось? — спросила я.

— Молю Бога, чтобы это никогда не достигло ушей этой ужасной леди Констанс.

— Я только утром узнала, что у Чарли есть жена и сын.

— Жены есть у большинства мужчин… Только обычно их прячут где-нибудь.

— И леди Констанс спрятана в чудесном старом особняке с римскими древностями?

— Думаю, она похожа на старую римскую матрону. Я знала, что где-то существует леди Констанс, и только. А мальчик приятный. Он пошел в отца, я полагаю.

— Чарли один из твоих лучших друзей и никогда не рассказывал о своей жене?

Она взглянула на меня и рассмеялась.