Дочь обмана

— Но он все-таки не приходит. Только устраивает ваши встречи где-нибудь на улице?

— О, нет, мы просто так встречались.

— Я понимаю, — казалось, ее это забавляет. — Он теперь довольно часто бывает в Лондоне, не правда ли?

— Так все делают, что в этом такого? Человеку может нравится жить за городом, но время от времени неплохо выбраться в столицу.

— Ну да, как его отец, — улыбнулась она своим мыслям. — Долго он еще пробудет в Лондоне?

— Не знаю.

— Кажется, он упоминал, что останется здесь до конца недели.

— Ах, да. Я теперь вспомнила. Вижу, он тебя очень заинтересовал.

— Меня все интересуют, и он в том числе. Также, как его отец и Дезире, и ты. Меня всегда интересуют окружающие меня люди. А тебя — разве нет?

— Думаю, что да.

Однако я чувствовала, что ее особенно занимает Родерик Клеверхем.

Потом это случилось снова. Было около трех часов пополудни. Мама отдыхала, как она это обычно делала перед вечерним спектаклем. Я зашла проведать ее.

Она лежала на кровати и, войдя в комнату, я сразу заметила, что с ней что-то не так.

— Что с тобой? — спросила я.

— Опять эта дурацкая тошнота подкатывает.

Меня охватила тревога.

— Ах, нет! — вскрикнула я.

— Сейчас пройдет. Когда это случается, кажется, что приступ обязательно повторится. Но это просто воображение, вот и все.

— Тогда лежи и не двигайся, может быть, оно и пройдет.

— Да, дорогая. Я надеюсь, что пройдет. Наверное, это на нервной почве. Эта противная графиня слишком на долгое время вошла в мою жизнь.

— Но спектакль идет еще не так уж долго.

— Со мной так бывает. Через какое-то время роль начинает надоедать, и уже хочется чего-то нового. Я по натуре непоседа. Не волнуйся, все будет хорошо. Тебе что-нибудь нужно? Поэтому ты пришла?

— Нет, ничего. Я просто хотела проверить, не спишь ли ты. Тебе сейчас лучше?

— Пожалуй, нет, дорогая. Я уже начинаю опасаться, что это опять повторение тех же приступов, что раньше.

— Может быть, послать за доктором?

— Нет, нет. Он опять скажет, что я что-то съела.

— А что ты ела?

— С прошлого обеда и стакана молока после спектакля почти ничего. Только кофе с тостами на первый завтрак и немного рыбы — на второй.

— Опять рыба?

— Но я часто ем рыбу.

— Очень странно. Меня это беспокоит.

— Ах, моя дорогая, не стоит волноваться. Все пройдет. Я ведь здорова, как лошадь.

— Но эти приступы. Они становятся слишком частыми.

— Дорогая, я вижу, тут уже ничего не поделаешь. Придется сообщить Долли.

Теперь уж я разволновалась не на шутку. Это уже в третий раз в течение сравнительно короткого промежутка времени. Что-то нужно делать.

Долли был в отчаянии. Ему и без того пришлось дважды переживать эту неприятность и вот сейчас — в третий раз. Похоже, это становится традицией.

В пять часов дня у мамы уже не оставалось сомнений в том, что играть она сегодня не сможет. К этому моменту Долли был уже вне себя от гнева. Что скажут зрители на этот раз? Они решат, что нет смысла заказывать билеты — все равно никогда не знаешь, на что попадешь. Газеты получат возможность сполна насладиться скандалом. Они и без того уже намекали, что недомогание Дезире объясняется ее пристрастием к алкоголю. Такие вещи не проходят даром для репутации актрисы. Кто снова поверит в эти приступы разлития желчи?

Я тоже в них не верила и ужасно боялась, что настоящая причина кроется в чем-то другом, а вовсе не в съеденной плохой пище. Марту мучили те же опасения. Она отводила взгляд, бормоча что-то себе под нос.

— Завтра мы пригласим другого доктора, — заявила она. — Хватит с нас этого трясущегося старика, доктора Грина.

Но главной заботой был вечерний спектакль.

Лайза нервничала. Как любая актриса, она, конечно, мечтала о мгновенной славе. Едва ли у нее это получилось. Мне даже казалось, что ее выступления принесли ей больше вреда, чем пользы. Но она не теряла надежды. Сегодня должна была состояться ее третья попытка. И я знала, что она все время репетирует роль.

Мама сказала мне:

— Сегодня поезжай обязательно. Думаю, это поможет Лайзе, если она будет знать, что ты там. Робер в Лондоне, он поедет с тобой.

Я не хотела показывать ей, насколько меня встревожило ее состояние, поэтому согласилась. На следующий день мы с Мартой вместе решим, что же нам следует делать. Вызовем специалиста и попытаемся выяснить, нет ли тут чего-то серьезного.

Перед самым отъездом Лайзы в театр я переговорила с ней.

Она была бледной и напряженной.

— Ты знаешь, я решилась на один отважный поступок, — сказала она. — Не знаю, что меня толкнуло на это. Я написала записку Родерику Клеверхему и пригласила его прийти сегодня в театр, так как я буду играть главную роль.

Я была поражена.

— Как ты полагаешь, что он подумает? — продолжала она. — Наверное, не придет?

— Но почему ты это сделала? — спросила я.

— Просто я чувствую, что мне необходимо, чтобы в зале были все мои друзья. Все, кого я смогу собрать.

— У тебя все будет хорошо, — сказала я. — Но не знаю, придет ли он.

— Он же говорил однажды, что хотел бы посмотреть мое выступление.