Дочь небесного духа

Надя собралась уже спросить, для чего именно достаточно, но что-то в напряженно-болезненном выражении лица Ярчука заставило ее промолчать. Ей показалось даже, что суровый, самоуверенный мужчина чего-то боится, – во всяком случае, он откровенно нервничал.

– Хватит, – едва они зашли за «УАЗик», тронул ее за рукав начальник гарнизона. – Я просто не хотел, чтобы нас видели.

– Кто?.. – удивленно заозиралась Надя.

– Ваши… друзья. И мой водитель.

– А что, они еще не успели на нас наглядеться? – попыталась пошутить девушка, хотя неприятное предчувствие уже заскребло по душе.

– Надя… – будто и не услышал ее Ярчук. – Ты просила не ерничать. Так вот, я абсолютно серьезен. И на твой вопрос, нравится ли мне, когда передо мной унижаются, я отвечу: нет, не нравится. Мало того – то, что я собираюсь сейчас сделать, мне нравится еще меньше. Поверь, я не кривлю душой. Но… я не могу… у меня нету сил противиться этому!..

Начальник гарнизона стал вдруг совсем не похож сам на себя. Он покраснел, его губы прыгали, а руки он быстро убрал за спину, однако Надя успела заметить, как они у него задрожали. И ей вдруг самой стало страшно. Да что же это?.. Что он собрался с ней делать? Изнасиловать? Но ведь он не совсем сошел с ума, чтобы делать это под самым носом у трех мужчин, двое из которых уж точно не позволят ему ничего подобного. А если учесть, что тут еще и Сейд, так это вовсе нужно быть самоубийцей, чтобы решиться на такое!..

Впрочем, Ярчук не заставил ее долго гадать.

– Ты сказала, что готова встать передо мной на колени, чтобы я дал вам «УАЗ» и Селиванова… – хрипло, словно внезапно простыв, произнес мужчина.

– Я не говорила, что готова… – встрепенулась Надя, но тут же сама себя оборвала: – Впрочем, да, готова. Если я сделаю это, вы точно дадите нам машину и водителя?

– Нет… – досадливо поморщился начальник гарнизона и покраснел вдруг еще больше, так что бордовым стало не только лицо, но и шея. – В смысле, на колени становиться не нужно…

– А что нужно?.. – тоже вдруг севшим голосом прошептала Надя.

– Поцелуй меня! – выпалил Ярчук и впился в ее глаза горящим взглядом. – Только по-настоящему, так, как целуют любимых!..

– Но я не могу!.. – отпрянула девушка. – Я не люблю вас!

– Ты думаешь, я этого не знаю?!.. – Кровь резко отлила вдруг от лица мужчины, и оно стало теперь мертвенно-бледным. – Но и ты ведь знаешь, что я люблю тебя. За твой поцелуй я готов отдать не только машину и прочую дребедень вроде тех автоматов с патронами!.. А за твою любовь… – Ярчук опустил глаза и перешел на едва слышимый шепот: – За твою любовь я отдал бы все. – Он вновь поднял взгляд и словно клинком пронзил им девушку. – Все, понимаешь?.. Власть, достаток, все оставшиеся блага цивилизации… Я пошел бы жить в лес к дикарям, только чтобы ты была рядом!.. Да что там – жить… Я бы и смерть принял с радостью, если бы она была единственной платой за твою любовь.

Надя почувствовала себя совершенно растерянной. Поначалу ей было дико даже подумать о том, что просил ее сделать этот мужчина. Она буквально ненавидела его за тот отвратительный выбор, перед которым он ее поставил. Но, слушая его, она вдруг поняла, что он говорит правду. Он и в самом деле любил ее – это была не прихоть пресытившегося самца, не похотливое вожделение, а… настоящее чувство. И это сбивало девушку с толку, мешало ей ненавидеть, а вскоре она с неотвратимым ужасом, будто со стороны, увидела, что тянется губами к губам начальника гарнизона.

Поцелуй был долгим и до отвращения к себе самой сладким. Осознав, что она и впрямь уже вместо Ярчука ненавидит себя, Надя словно проснулась и оттолкнула мужчину столь сильно, что тот едва не упал.

– Вы дорого заплатите за этот поцелуй… – просипела она, будучи не в состоянии как следует набрать в грудь воздуха.

– Я уже сказал тебе, что готов, – так же сипло ответил Ярчук. А потом едва слышно добавил: – И буду ждать следующего…

Глава 2 Перед развилкой

Надя так ничего и не сказала Нанасу о своем «разговоре» с начальником гарнизона. Скрывать что-то от мужа ей не хотелось – она считала это нечестным, неправильным, гадким, но и рассказать ему об этом проклятом поцелуе она не могла; у нее попросту не поворачивался язык, едва она ловила влюбленный обеспокоенный взгляд супруга. Впрочем, возможно, она все-таки решилась бы на это, но к ней будто ненароком подошел Сейд и «сказал»:

«Не надо об этом ему говорить. Будет хуже всем, а ему – особенно».

«Так ты все знаешь?!» – чуть было вслух не выкрикнула девушка.

«Не думай, я не подслушивал. Но ты и мысленно вопила так, что я боялся, как бы и остальные тебя не услышали».

«Но как мне теперь с этим жить?»

«Так и живи, как жила раньше. Что такого особенного ты сделала? Никто же от этого не пострадал, наоборот…»

«Что – наоборот? – резко перебила пса Надя. – Ты понял и то, что мне самой это понравилось?.. Поэтому я и спрашиваю: как мне теперь жить, если я почти ненавижу себя?»