Дочь моей бывшей

– Я волновалась, – прошептала она. – Не слышала, как ты пришёл. Все ждала. А потом решила заглянуть в комнату. Оказывается ты уже дома.

Она залезла на кровать, и потянулась к моему пиджаку.

– Что ты делаешь? – ещё не протрезвев, я никак не мог понять, что происходит.

– Хочу снять с тебя пиджак, – неуверенно пробормотала злючка. – Нельзя?

Она вдруг забралась на меня верхом и потянула к себе.

– Ника, – я приподнялся ей на встречу.

Мои губы оказались в сантиметре от ее. Пусть я был все ещё пьян, однако какой-то тумблер в голове сработал. Опасно. Очень опасно. Нежные ладони скользнули по моей груди. Ника принялась расстёгивать пуговицы на моей рубашке.

– Ник, – прохрипел я, – нам… нам нужно поговорить.

– Прямо сейчас?

– Вообще-то нет. Я слишком пьян для серьезных разговоров.

– Хорошо. Тогда… – она коснулась моих губ.

Все мое тело напряглось. Не от возбуждения. Скорее для того, чтобы это самое возбуждение обуздать. Она хочет меня. Прямо сейчас она в моих руках. Эти мысли сводили с ума. А алкоголь лишь ещё сильнее распалял мое безумие. Я вцепился в хрупкие плечи, отвечая на поцелуй. Зарывшись в шелковистые волосы, я проник языком в ее жаждущий рот. Прошу, пусть вся эта херня с тестом окажется сном… Я откинулся на подушку и отчаянно застонал.

– Черт возьми!

– Что? – всполошилась Ника. – Что-то болит?

Я снова все делаю не так. Как я собираюсь сейчас объяснить свой отказ, если к серьезному разговору не готов?

– Иди ко мне, – я притянул ее в свои объятия.

Ника притаилась у меня на груди:

– Что-то случилось.

Это не было вопросом. Она констатировала факт.

– Завтра ты объяснишь мне? – прошептала она настороженно.

– Да. Завтра. Мы непременно поговорим.

Я проснулся на рассвете от дикой головной боли. Хотел пошевелиться, но понял, что придавлен к кровати хрупким ангелом, сладко посапывающем на моем плече. Коснулся губами темной макушки и… все вспомнил. Черт. Нам нужно поговорить. Хмурясь, я зажмурил глаза и стиснул Нику в объятиях. Так тяжело на душе. Ведь может статься, что это наши последние объятия. Я ни на секунду не забывал, что уже переуступил черту. Но повторять это… Не прошло и получаса, как я уже готовил завтрак. Нужно, чтобы она как следует поела прежде, чем я расскажу ей новости. Боюсь, ей, как и мне, кусок в горло не полезет потом.

– Доброе утро? – Ника появилась в кухне.

Интонация была вопросительной. Похоже, я поселил достаточно смятения в ее душе этой ночью.

– Доброе, – буркнул я.

Заметил, как злючка побледнела. Опустилась за стол. Сложила руки на груди и нервно погладила предплечья.

– Расскажи мне, Марк, – казалось, в ее голосе прозвучали слёзы.

Я повернулся. Ни слезинки. Как всегда сдерживает свои эмоции.

– Поешь сначала, – я поставил перед ней тарелку с омлетом.

– Не хочу! – она отодвинулась от стола вместе со стулом, явно давая понять, что останется непреклонна. – Говори уже! Я готова. Хочешь накормить меня и выгнать? Получил что хотел? Не устроила моя неопытность? Стас был прав… видимо я фригидная. Не понимаю, что со мной не так…

Она все тараторила. Я шокировано приоткрыл рот, даже не догадываясь, как она расценила мое поведение.

– Ник, Ник… – я повернул ее вместе со стулом к себе лицом и опустился на колени. – Все не так…

Я хотел ее успокоить, но вдруг осознал… все те эпитеты, которые крутились на языке, заготовленные, чтобы описать ту фантастическую ночь с ней, только усугубят положение. То, что я собираюсь ей сказать хуже любого другого предположения.

– Дело в том… – я опустил глаза.

Заметил, как она нервно скребёт свои ногти и поймал ее руку. Поцеловал пальцы и прикрыл глаза:

– Прости меня, – прижал ее ладонь к своему лицу, зная, тому, что я совершил, нет прощения. – Ты ошиблась. Не знаю с чего ты взяла, но… Грегори тебе не отец.

Воцарилась мучительная тишина. Казалось, мои перепонки готовы лопнуть от напряжения. Я хотел услышать ее голос. Хоть какой-нибудь ответ. И он прозвучал…

– Что???

Я открыл глаза и посмотрел на свою злючку.

– Прости меня.

– Что ты такое говоришь??? Если не он, то… Марк! Что ты несёшь???

Я поднялся на ноги. Взяв со стола конверт, протянул его Нике. Отошел к плите, в ожидании, пока она ознакомится с результатом. Прикусил костяшку пальца, чтобы сдержать дикие проклятия в адрес злосчастной судьбы. Я ожидал, что она будет в шоке. Или расплачется. Или… ну не знаю… Но то, что сделала она, окончательно выбило меня из колеи. Встала со стула, глядя перед собой невидящим взглядом. Положила конверт на стол и молча вышла из кухни. Она ненавидит меня. Презирает. Я ударил кулаком в шкафчик и проломил дверцу. Черт! Как мне теперь жить? Должно быть, она хочет немедленно вернуться домой. Что я буду делать тогда? Я не могу без неё… Дверь из спальни Ники вдруг отворилась. Я думал, что сейчас увижу ее с вещами в полной боевой готовности отправиться обратно в Россию. Но вместо этого она сжимала в руке лишь какую-то бумажку. Подошла ближе и, не говоря ни слова, протянула его мне.

– Что это? – я растерялся, но все же принял бумагу из ее рук.

– Ознакомься. И реши где ошибка.