Дочь моей бывшей

Это что ещё за гей-порно?! Нике нравится смотреть подобное? Ответом мне послужил тихий всхлип в наушниках. Не нравится… Плачет. Черт! Она не смотрит это, а снимает!!! Я бросился к планшету и пролистал несколько видео. Судя по тому, как трясётся камера, девочка дрожит. Тогда зачем же снимает эту мерзость?! Погодите-ка… В одном из «актеров» я признал соседского мужика. Он что-то бормочет, от чего Ника начинает дрожать и всхлипывать сильнее. Я отмотал к началу и сделал громче:

– Хочешь Верку – придётся постараться, – прозвучало в наушниках. – Договор, есть договор, – кряхтел он, удерживая голову какого-то пацана у своих чресл.

Это он что… Веронику так продаёт?!

– Сейчас оплатишь, а завтра к ней можешь идти. Я договорюсь! – послышался ответ на мой мысленный вопрос. – Верка, все для тебя! – проревел пьяный сосед, кончая.

Ника вздрогнула, и прижала к себе камеру, продолжая плакать. Судя по тому, что я видел ее волосы, она закрыла уши.

– Ч-ч-ч, – я неосознанно провёл пальцами по экрану. – Не плачь.

Бедная девочка. Так вот почему она цепенеет, стоит к ней приблизиться.

– Нуу сууука! Да я ему ещё мало врезал! – я снова вскочил на ноги.

Интересно сколько раз он успел ее «продать»? И сколько «покупателей» побывало в этой спальне? Потеряв над собой всякий контроль, я ударил кулаком в стену:

– Убью гада! – я дернул ручку двери и опешил, увидев на пороге заспанную девчонку в длинной футболке. – Ник…

– У вас что-то случилось? – взволновано спросила она.

Только сейчас до меня дошло, что я погорячился, и, по всей видимости, напугал Веронику.

– У меня – нет… то есть, – я силился справиться с бешенством, заставлявшим меня шумно дышать. – Я кое-что забыл! – стиснув зубы, пробормотал я, и собирался выйти на улицу. – Дай мне топор, пожалуйста!

– Стойте, – миниатюрные пальчики неуверенно уткнулись в мою грудь. – Вам что-то приснилось? Успокойтесь сначала. Вы ведь не можете идти, не пойми куда, среди ночи, ещё и… в таком виде.

Я опустил взгляд и обнаружил, что стою в одних трусах.

– Черт. Ладно, сейчас я пойду спать. Ответь мне только на один вопрос… чья на тебе футболка?

Вероника явно растерялась. Я и сам-то мало понимал, зачем мне потребовалась эта информация.

– Она явно мужская. Твоего парня?

Ника неуверенно покачала головой.

– Этого, – я указал в сторону забора, едва видимого в темноте через открытую входную дверь.

– Нет-нет.

Я не могу спросить больше. Иначе она поймёт, что я смотрел видео.

– Тогда откуда?

– Да не помню я!

Захлопнув входную дверь, я бесцеремонно увлёк девушку за собой в комнату. Сам понимал, насколько мое поведение было глупым, но остановиться не мог…

Я потушил единственную свечу. Подошёл к замершему в темноте силуэту вплотную. Дрожащая рука уперлась в мое плечо.

– Я не обижу, – почти шептал я.

Взялся за края ее футболки, и одним рывком стянул ее с девушки. Ника не сопротивлялась. А я, как чертов собственник, швырнул неугодный мне предмет гардероба в открытое окно, и натянул на голову девушки свою майку. Пальцы нагло скользили по стройному телу, то и дело будто ненароком задевая упругие соски.

Какого черта я делаю? Решил тоже вести себя, как местная скотина? Даже если ее продавал сосед, это не значит, что я имею право ею воспользоваться! Она боялась этого, поэтому возненавидела секс.

Я погладил лицо Ники в темноте. Что она сейчас думает обо мне? Что я один из тех уродов, готовых на любую мерзость, чтобы завладеть ее телом?

– Прости, что разбудил. Не хотел тебя пугать. Больше не носи одежду всяких неизвестных мужиков. Меня это бесит.

У меня выдалась ещё одна бессонная ночь. Вожделение захватило разум, не оставляя место ни для злости, ни для здравых мыслей. Когда Ника ушла в свою комнату, я лег на кровать и просто таращился в стену. Надеюсь, что злючка спит, и утром вовсе не вспомнит о моем недостойном поведении. Хотя, в таком случае у неё явно возникнут вопросы, когда она обнаружит на себе футболку Баленсиага. Мысли о нежном теле в моей одежде, возбуждали ещё сильнее. Я посмотрел на свою ладонь в темноте. Хочу снова прикоснуться к ней…

Черт. Как перестать об этом думать?! Нужно вспомнить что-то мерзкое, чтобы, наконец, справиться с вожделением. Есть кое-что. Я потянулся и взял с тумбы планшет. Пролистал все видео, которые успел мельком просмотреть и почувствовал, что одно воспоминание о происходящих там мерзостях помогает прийти в себя. Я листал с таким остервенением, что даже не сразу понял, что картинка изменилась. Вместо мерзких видосов, на экране появились радующие глаз фото…

Вероника. Улыбается… Ее фиалковым глазам так идёт улыбка. Я продолжил неторопливо пролистывать фотографии. Рука дрогнула, а с трудом забытое вожделение, снова напомнило о себе, когда на экране моего планшета возникла налитая обнаженная грудь. В зубах у Ники зажат край майки. Губы разомкнуты. Фиолетовые глаза холодно, но не без интереса смотрят в кадр. Я провёл ладонью по напряженному члену через пододеяльник, и открыл следующую фотографию.

– О, девочка, – прошептал я, и запустил руку в трусы.