Дочь моего врага

— Правда? Ужас який! — опять повторила Оксана.

— Только маме об этом ни слова! Я ей сказала, что по большой любви убежала. Да ты парня этого помнишь. Он меня домой принес, когда я упала с лошади.

— Це той красень с зелеными очами? Знатный хлопец! Я б з таким теж не проти замутити. А звонок тебе что даст?

— Если он ответит, значит, жив. Я тогда замру на какое-то время. Не буду совсем высовываться.

Оксана вывезла столик в коридор и закрыла за собой дверь. Лиля нервно зашагала по комнате. Через несколько минут она услышала стук каблуков и нетерпеливо кинулась к двери. Оксана влетела запыхавшись, сунула в руку Лили старенькую раскладушку кухарки.

— У тебя пять секунд.

Лиля сразу набрала номер своего смартфона, потом написала СМС, а когда Петр ответил, была вне себя от счастья и волнения. Обе девушки не заметили, что оставили дверь приоткрытой. Лиля успела сказать только несколько слов, как в комнату, как фурия, влетела мама.

Оксана испуганно пискнула, метнулась в ванную и стала убираться.

Марта Эриковна вырвала телефон из рук дочери, а потом изо всех сил бросила трубку на пол.

— Ты под домашним арестом! — крикнула она. — Оксана, немедленно вон!

Украинка выбежала из ванной, подняла раскладушку и испуганно кинулась за дверь. Мать тоже вышла за ней, и Лиля услышала звук ключа, поворачивавшегося в замке.

Сначала девушка расстроилась, но, поразмыслив немного, решила, что поставленную перед собой задачу она почти выполнила. Она узнала, что с Петром все в порядке, а значит, может теперь по-настоящему расслабиться.

Она снова позвонила в колокольчик и услышала приблизившиеся к двери шаги, но ключ в замке уже не поворачивался.

— Кто там? Вы кормить меня будете? Или решили голодом уморить?

Шаги удалились, но через пятнадцать минут послышались снова. Лиле казалось, что она вся превратилась в слух, вылавливая из домашних звуков те, которые касаются ее. Дверь кто-то распахнул, протолкнул в проход столик, уставленный тарелками, и сразу закрыл.

Все. На этом контакт закончился. Лиля даже не успела заметить, кто из горничных это был. То же самое случилось в обед и в ужин. И так продолжалось несколько дней.

Девушка уже сходила с ума в запертой комнате. Голова болела от мыслей, а душа горела от переживаний за Петра. Где он? Что с ним? Отступил от него отец или нет?

От нечего делать она стала заниматься. Сессия все еще продолжалась. Два зачета у нее стояли автоматом, а вот к экзамену, который назначен через два дня, надо было подготовиться.

Мама пришла неожиданно.

Марта Эриковна села в кресло, по привычке скрестив ноги, и внимательно посмотрела на дочь.

— Ты довольна? — насупилась Лиля. — Теперь я сижу дома, никуда не высовываюсь. Неужели ты считаешь, что удержишь меня таким образом?

— Мне надо было подумать, — тихо ответила мать и посмотрела на Лилю. — Я не хочу с тобой ссориться. И не хочу, чтобы ты была несчастна.

— Мама, но так не бывает. — Лиля кинулась к матери, села возле не на пол и обняла за ноги. — Я ведь сбегала не потому, что вредничала.

— Знаю, Настя рассказала, что ты влюбилась в Рокотова. Я проверила его семью. Она нашего уровня, только вот этот Димка, кажется, мерзавец еще тот.

— Мама, Петр меня и спас от него. Представляешь! Случайно увидел меня в клубе и опять спас.

— Ты веришь в такие случайности? — Марта Эриковна выпрямилась. — Наивная! Ну что ж, я хочу с ним познакомиться. Но… только после того, как ты сдашь сессию. Согласна?

— Да! — вспыхнула от радости Лиля. — Да, да, да! У меня самая замечательная мама!

Девушка закружилась по комнате. Марта Эриковна тоже встала и пошла к выходу, но у двери повернулась и сказала:

— Только давай будем держать это в секрете от отца. Хорошо?

Глава 29

Игорь бросился в ванную. Помыться, побриться и сделать это так, чтобы придирчивому взгляду не к чему было придраться. Жаль, что времени мало, он не успеет уложить волосы. Чума просто зачесал их назад, надеясь, что волнистые пряди лягут на привычные места.

Так, теперь одежда. Чума бросился к шкафу и стал выкидывать вешалки с брюками, рубашками и пиджаками. Петр удивленно наблюдал за ним.

— Игорь Сергеевич, — наконец разжал губы он. — Вы на смотрины идете или на работу?

— Какие смотрины?

Чума остановился и посмотрел на себя в зеркало. Перед ним стоял взволнованный мужик, который собирается встретиться с семьей любимой женщины. «Черт! И правда, чего я распетушился? Это дочь моего врага. Я холоден как лед и равнодушен. Только дело! И точка!»

— Ну, такие, — засмеялся Петруха.

— А что, устраиваясь на работу, я должен выглядеть как бомж? Встречают по одежке¸ слышал о таком? Особенно в этой семье.

Но азарт от сборов уже прошел. Чума оделся в черные джинсы и футболку, накинул сверху серый блейзер от Армани, нацепил часы, единственные, что остались от былой роскоши, и выбежал из квартиры. Петр рванул за ним.

— Игорь Сергеевич, документы!