Дочь леди Чаттерли

Хильда — яркая, рыжеволосая Афина — склонила голову и задумалась. Она была, мягко говоря, в ярости. Но не решалась этого показать, Конни могла мгновенно впасть в буйство — неуправляема, вся в отца.

Верно, Хильда не любит Клиффорда, его холодную самоуверенность — мнит себя Бог знает кем. Она считала, что он эксплуатирует Конни бесстыдно и безжалостно, и втайне надеялась, что сестра рано или поздно уйдет от него. Но, принадлежа к шотландскому среднему классу, приверженному устоям, она не могла допустить такого позора для себя и семьи. Наконец она подняла глаза на Конни.

— Ты очень пожалеешь об этом.

— Никогда, — крикнула Конни, краснея. — Он — исключение. Я очень люблю его. Он необыкновенный любовник.

Хильда опять задумалась.

— Ты очень скоро разочаруешься в нем, — сказала она. — И тебе будет стыдно.

— Не будет! Я надеюсь родить от него ребенка.

— Конни! — сказала, как кулаком грохнула, Хильда, побелев от ярости.

— Да, рожу, если забеременею. И буду счастлива и горда иметь от него ребенка.

Сейчас с ней говорить бесполезно, решила Хильда.

— А Клиффорд что-нибудь подозревает?

— Нет, с чего бы ему подозревать?

— Не сомневаюсь, что ты дала ему не один повод для подозрения.

— Ничего подобного.

— Твоя затея мне кажется бессмысленной глупостью. Где этот егерь живет?

— В коттедже, за лесом.

— Он холост?

— Нет. Но жена ушла от него.

— Сколько ему лет?

— Не знаю. Он старше меня.

С каждым ответом Хильда ярилась все больше — точь-в-точь их мать. Она была на грани взрыва, но привычно это скрывала.

— Я бы на твоем месте отказалась от этого безумного плана, — сказала она внешне невозмутимо.

— Не могу. Я должна провести с ним эту ночь, или я вообще не поеду в Венецию.

Хильда, опять различила интонации отца и сдалась исключительно из дипломатических соображений. Даже согласилась поехать в Мэнсфилд, там пообедать, а потом, как стемнеет, отвезти Конни обратно к ее егерю. И приехать за ней рано утром. Сама она переночует в Мэнсфилде, это всего полчаса езды. Но внутри она вся кипела от ярости. Она еще припомнит сестре это ее упрямство — так нарушить все планы!

И Конни вывесила за окно зеленую шаль.

Гневаясь на сестру, Хильда потеплела к Клиффорду. У этого человека хоть есть мозги. А то, что отсутствует мужская способность, так это прекрасно — меньше оснований для ссор. Сама Хильда решила больше не иметь дел с мужчинами; как партнеры по сексу они мелкие, омерзительные эгоисты. Конни повезло, она избавлена от многого такого, что приходится терпеть бедным женщинам. Она не ценит своего счастья.

И Клиффорд пришел вдруг к выводу, что Хильда, что ни говори, очень неглупая женщина и могла бы составить счастье мужчины, стремящегося отличиться ну хотя бы на политическом поприще. В ней нет всех этих глупостей, которых хоть отбавляй в сестре. Конни почти ребенок. Приходится многое ей прощать, она еще, в сущности, несмышленыш.

Чай пили в гостиной раньше, чем обычно, в распахнутые двери лился солнечный свет, все были взволнованы.

— До свидания, Конни, моя девочка! Скорее возвращайся домой.

— До свидания, Клиффорд! Я долго там не пробуду. — Конни испытывала к мужу почти нежность.

— До свидания, Хильда. Присматривай за Конни. За ней нужен глаз да глаз.

— Буду смотреть в оба глаза. Одну никуда не пущу.

— Ну, теперь я спокоен.

— До свидания, миссис Болтон! Я уверена, вы будете преданно ухаживать за сэром Клиффордом.

— Приложу все силы.

— И пишите мне, если будет что новое, пишите о сэре Клиффорде, о его самочувствии.

— Конечно, конечно, ваша милость, напишу. Развлекайтесь, веселитесь и возвращайтесь скорее, чтобы и нас здесь радовать.

Все замахали, автомобиль покатил. Конни обернулась: Клиффорд сидел на веранде в своем кресле. Все-таки он ей муж. Рагби-холл — ее дом, так распорядилась судьба.

Миссис Чемберс раскрыла ворота и пожелала ей счастливого пути. Автомобиль выехал из темной рощи, сменившей парк, и покатил по шоссе, по которому в этот час домой тянулись шахтеры. Скоро свернули на Кроссхилльский большак, ведущий в Мэнсфилд. Конни надела темные очки. Слева, значительно ниже бежала железная дорога. Опять свернули и проехали над ней по мосту.

— А вот проселок к его дому, — махнула рукой Конни.

Хильда взглянула на него без особого восторга.

— Очень жаль, что мы должны задержаться, — сказала она. — Мы бы к девяти были уже на Пэлл-Мэлле.

— Прости, пожалуйста, — отозвалась из-под огромных очков Конни.

В Мэнсфилд въехали очень скоро. Когда-то это был старинный романтический городок, теперь на него было больно смотреть. Хильда остановилась в гостинице, указанной в автомобильном справочнике, и сняла номер. Все кругом было так серо, уныло, что Хильда удрученно молчала. Зато Конни трещала без умолку, надо же рассказать сестре о возлюбленном.

— Он! У него что, нет имени? Я от тебя только и слышу — «он» да «он», — сказала Хильда.

— Я никогда не называю его по имени, и он меня, что, конечно, странно, если подумать. Мы, правда, называем друг дружку леди Джейн и Джон Томас. Но вообще-то его зовут Оливер Меллорс.

— И тебе будет очень приятно называться миссис Оливер Меллорс вместо леди Чаттерли?