Дочь кузнеца

Во дворе, сбоку от дома, стояла крытая повозка. Лошадь из нее была выпряжена, и несколько холопов стаскивали с воза какие-то тюки и уносили их внутрь дома. За их работой приглядывал молодой парень с навощенной дощечкой и металлическим стилом в руках, одетый в добротный полушубок, сшитый мехом внутрь, и бобровую шапку, лихо задвинутую на затылок, так, что были видны выбивавшиеся из-под нее непослушные рыжие кудри. Молодой приказчик сразу же заметил воеводу и поспешил к нему через весь двор, снял шапку, поклонился как младший старшему. Воевода ответил на приветствие и объяснил, что пришел к хозяину - купцу Вароху. Приказчик скрылся в доме, и почти тут же на пороге появился сам купец, который приглядывал за тем, как холопы складывали тюки привезенного товара в погребе.

Варох был плотным немолодым мужчиной с седыми волосами и такой же седой окладистой бородой. Впрочем, несмотря на возраст, его голубые глаза глядели из-под густых бровей цепко и внимательно. Он предложил гостю пройти в дом, но воевода только отрицательно покачал головой, отговорившись неотложными делами и спешкой.

- Я привел тебе товар, - проговорил он. Купец внимательно оглядел молодую рабыню, спокойно стоявшую за спиной воеводы, и поинтересовался:

- Откуда она у тебя?

Воевода едва заметно поморщился любопытству старого купца, но предпочел объяснить:

- Ее привезла дружина, ездившая собирать дань. Ее отдали в одной деревне: им нечем было заплатить, а она была не местной, вышла к ним откуда-то из леса.

Купец не первый год жил в княжеской столице. Его честности доверяли, и поэтому каждый год князь продавал часть собранной дани именно с его помощью. Почему же теперь воевода привел эту девчонку сам, а не прислал вместе с пушистыми шкурками, медом и другими товарами? Все эти мысли промелькнули у Вароха в голове, но он только кивнул на слова воеводы.

- Сними капюшон, - приказал он рабыне.

Девочка помедлила пару секунд, потом подняла связанные руки к голове и откинула капюшон. Из-под облезлой овчины на купца прямо посмотрели серые глаза. Лицо рабыни было очень бледным, а волосы сбились в непонятный колтун, но даже под слоем грязи в лучах утреннего солнца они светились серебром. Купец протянул руку, заставил рабыню показать зубы, остался доволен осмотром. Все это время девочка не сводила с него взгляда пристальных глаз цвета зимней воды.

- Здоровые зубы, хорошие волосы, - купец покачивал головой в такт своим размышлениям. - Она может стать неплохим имуществом, если очередной хозяин не убьет ее за один такой взгляд!

Воевода обернулся на Занилу и ругнулся сквозь зубы. Девчонка продолжала в упор смотреть на купца. Почему она так уставилась на него? О чем она думает? Что она учудит в следующий момент? Воевода мог только мысленно молиться предкам-покровителям, чтобы Вароху не пришло в голову спросить о чем-нибудь саму рабыню!

Словно прочитав его мысли, купец внимательно посмотрел на девчонку и поинтересовался:

- Сколько тебе лет, рабыня?

Занила молчала. Варох подождал, но поняв, что ответа не последует, вновь перевел взгляд на воеводу:

- Язык у нее не вырван. Почему она молчит? Она немая?

- Она разговаривает, - поморщился воевода. - Я сам слышал ее голос. Ее нужно только хорошенько заставить.

- Так, - протянул купец. В его голосе зазвучала насмешка, впрочем, в его глазах ничего веселого не было, во всяком случае, для воеводы. - Хочешь сказать, что она разговаривает, только когда сама этого захочет? Отличную рабыню ты мне привел!

Воевода тихо выругался, вспоминая, что почти те же самые слова он и сам, увидев девчонку впервые, сказал дружиннику, привезшему ее. А ведь покушение на князя сохранили в тайне, и Варох не знает, на что вообще способна эта рабыня!

- Сколько ты дашь мне за нее? - спросил воевода, прекрасно понимая, что дальнейший разговор цену рабыне не набавит. Варох тоже это понял. Он выждал приличествующую случаю паузу, словно подсчитывая что-то в уме. Хотя решение, конечно, уже было принято. Он не был бы Варохом-купцом, если бы не умел мгновенно определять цену любому товару и не ошибаться при этом.

- Пять золотых.

Воевода постарался сдержать слова, которые чуть было не вырвались у него. А чего он ожидал? Окажись он сам на месте купца, неизвестно, захотел ли бы он вообще покупать такую рабыню. Он все равно хотел еще поторговаться, набавить хотя бы еще пару монет. Но взглянув на рабыню, почувствовал вдруг такое облегчение, при мысли, что совсем скоро избавится от нее, что махнул рукой:

- Согласен. Забирай ее!