Дочь куртизанки

— О, Суман! Я тоже боюсь, что не сумею «вбить» тебе в голову ту мысль, которую так хотелось бы разъяснить. В тебе говорит раздражение, Суман. А куда еще водил тебя господин Номан, адвокат без практики? — В его голосе послышались насмешливые нотки.

— Это все. — Суман рассмеялась. — Я поставила точку после прогулки в парке. А потом ваша мама дала мне новую комнату. Так я избавилась от него. И вот вы говорите…

— Прекрасно, наконец-то добрались и до меня, — усмехнулся Юсуф. — Я ведь тоже коммунист, — объяснил он серьезно. — Ну и что я за человек?

Суман перестала улыбаться. Она смутилась. Но, осмелившись, подчеркнуто спокойно ответила:

— Я ведь очень мало знаю вас. И все-таки… Мне кажется, что вы хороший человек, — и она покраснела.

— Ну вот, Суман, видишь, и среди коммунистов есть люди получше, и похуже, и очень хорошие — самый разный народ. Это же партия, объединяющая людей, а не ангелов. И люди иногда могут поддаться страсти, слабости…

— Вот об этом я и спрашивала, господин Юсуф. Если так, чем же коммунисты отличаются от других? Ведь во всех партиях и организациях бывают хорошие и плохие люди. Должно же что-то отличать их от других. Вот это я и хочу узнать.

Дверь ресторана рывком распахнулась, и Суман посмотрела туда. Вошел высокий человек. Он был хорошо сложен. На нем были черные хлопчатобумажные брюки и белая рубашка из грубого полотна. На тронутых дождем волосах блестели мелкие капли дождя. Немного намокла и одежда.

Юсуф встал.

— Сейчас я познакомлю тебя с человеком, который достоин называться настоящим коммунистом, — сказал он вполголоса. — Это и будет ответом на твой вопрос.

Вошедший заметил Юсуфа. Улыбнулся и помахал ему рукой. Потом он направился к конторке — очевидно, ему надо было разменять деньги. Хозяин что-то долго говорил ему, пока брал у него из рук деньги и отсчитывал мелочь. Тот громко смеялся. Суман вздрогнула и затаила дыхание. У нее в ушах загремел крик: «Кто такие? Берегись!»

Человек взял деньги с конторки и быстрым шагом направился к их столику. Юсуф ему поклонился. Тот ответил тоже поклоном и, не присаживаясь, спросил:

— Кажется, вы уже заканчиваете?

И снова Суман вздрогнула, услышав этот голос. Когда он, попросив глазами разрешения, подставил еще один стул и сел, Суман поздоровалась с ним, а Юсуф его представил:

— Это мой учитель, доктор Рафик Хасан, — сказал Юсуф. — Он преподает английскую литературу и пишет на урду рассказы и статьи. Если я чему-нибудь и научился в жизни, то лишь благодаря доктору Рафику.

Человек захохотал.

— Все, что Юсуф говорит обо мне, делите на четыре, прошу вас. Частное будет приблизительно соответствовать истине. — И он протянул ей руку.

— Это Суман, она снимает у нас комнату, дает уроки, прекрасно знает музыку, — сказал Юсуф, и Суман подала человеку руку.

Когда их руки встретились, он пристально посмотрел на Суман и, овладев собой, скрыл готовое прорваться изумление.

— Я угощаю, — сказал Рафик. — Я здорово проголодался. С одиннадцати часов заседали. Обсуждали состав комитета по подготовке школьного учебника истории Индии. Знаешь, Юсуф, столько предлагали кандидатур, и все они, как нарочно, приходились родственниками кому-нибудь из членов Исполнительного совета; все они никогда не интересовались историей и не любили детей. А чего-нибудь стоящих людей отвели, ибо те придерживаются прогрессивных взглядов…

Рафик рассказывал, а мозг его лихорадочно работал совсем в другом направлении. Где, когда он держал эту руку в своей руке? Да, не может быть никакого сомнения. Та же рука, мягкая, нежная, такие же длинные, тонкие пальцы, тот же изгиб запястья. Какое отношение к ней имеет Юсуф? И кто она сама?.. Он вспомнил, что рядом стоит и ожидает официант, повернулся к нему и попросил три омлета, чай и пирожные.

— Или вы будете пить кофе, барышня? — спросил он.

Суман внимательно рассматривала его. Опустив глаза, она сказала:

— Благодарю, мы только что пили кофе.

— Прекрасно, тогда все выпьем чаю.

— Но… позвольте мне уйти. — Нерешительно сказала Суман, вставая.

Он высоко поднял брови.

— Почему? — И весело захохотал. — Юсуф, объясни барышне, что у меня бывают только честно заработанные деньги, что мое угощение можно принять.

Юсуф улыбнулся.

— Посиди, Суман, успеешь. Да и дождь еще не перестал.

Суман и самой не хотелось уходить. Она заговорила об этом ради приличия. Села. Этот человек нравился ей.