Дочь куртизанки

Не стоило отказывать себе в удовольствии только потому, что это было очень необычное сватовство. Теперь у нее есть муж, о котором она мечтала. Он женился на ней добровольно, можно даже сказать, с наслаждением, после случая в карете. И теперь, когда всё закончилось, будущее представлялось прекрасным. Все должно было наладиться. Лорд Эшдон перестанет демонстрировать свою решимость, и ей больше не придется обнажать грудь ради того, чтобы он сделал самое мирское дело, женившись на ней, возжелав и полюбив ее.

Как вполне рассудительная девушка, она расстроилась, обнаружив, что, заполучив мужа, которого желала, засомневалась, что этот муж был именно таким, как она планировала.

Ей казалось, что до встречи с лордом Эшдоном она могла думать более логично. От одного только его взгляда все ее мысли приходили в полный беспорядок. Такие способности могли привести к большим неудобствам в браке, если только его собственные мысли не приходили в замешательство при одном только взгляде на нее. Это было бы очень мило. Но, глядя на нее через стол за прекрасным свадебным завтраком, который организовала ее мать, он вовсе не испытывал смятения.

– Замечательная свадьба, – проговорила мама, сидя во главе стола в просторной комнате. – Осмелюсь сказать, одна из самых прекрасных за сезон.

Анни и герцог Кэлборн издали какие-то звуки. Эшдон не сказал ни слова. Вероятно, он не был уверен, как именно следует отображать решимость.

– У вас есть какие-то планы, лорд Эшдон, относительно того, где вы с Каро проведете месяц или два?

– Нет, леди Дэлби.

Казалось, что настроение. Эшдона начало смещаться от решимости к угрюмости. Очаровательно!

– Я могу предложить Францию. После подписания договора там теперь почти все. Если желаете увидеть Францию, то сейчас самое время. Осмелюсь предсказать, что этот мир не продлится долго, если такой мир вообще возможен. Тем не менее во Франции самая прекрасная мода и совершенно бесподобные парки.

– Какие у вас циничные взгляды на политику, леди Дэлби, – сказал Эшдон. – Особенно при том, что, как говорят, вы француженка.

– Я? – улыбнулась София. – Я не француженка. А что касается политики, возможно ли не быть циничным в политике?

– Не знал, что вы интересуетесь политикой, леди Дэлби. Возможно, это единственное, что не вызывает сплетен о вас.

– Неужели? Как странно, – тихо произнесла она. – Тем не менее одно из удовольствий семьи, дорогой Эшдон, заключается в том, что у нас не должно быть секретов.

– Позвольте извиниться? – Лорд Кэлборн отодвинулся на стуле.

– Вовсе не обязательно, ваша светлость, – произнесла София. – Просто не понимаю, откуда берутся все эти глупые слухи и почему они никогда не кончаются. Я не француженка и никогда не заявляла, что француженка, хотя не возражала бы, если бы была француженкой.

– Тогда вы… – заинтересовался Эшдон.

– Я англичанка. Кто же еще? – удивилась София и улыбнулась. – Разве это не очевидно?

София и Каролина были непохожи, как следует быть похожими матери и дочери. Как только Эшдон поймет, что в Каро нет ничего, кроме прелестной груди, которая в итоге может надоесть даже ему, брак распадется, если в высшем свете вообще был возможен брак. Он начнет жить своей жизнью, она – своей. Они родят парочку детишек и станут изредка видеться друг с другом на балах.

Эшдон, вероятнее всего, об этом уже подумал, что объясняло его решимость и угрюмость.

– Куда бы ты хотела поехать, Каро? – спросила София.

– Полагаю, во Франции было бы забавно, – ответила девушка, уставившись на свою салфетку.

– Кажется, моя дочь переживает свадебную истерику, – тихо произнесла София. – Эшдон, вы это учтете?

Вместо ответа Эшдон мрачно уставился на нее.

– Думаю, леди Дэлби, Эш сам немного переживает, – постарался заполнить неловкую паузу лорд Кэлборн. – Во время свадьбы нервы сдают не только у невест.

– Вы сильно нервничали, когда были женихом, ваша светлость? – спросила Анни.

– У меня от волнения так стучали зубы, что мне казалось, я потерял три из них.

– И вы женились охотно? – поинтересовалась София.

– Скажу даже, что очень желал этого, – ответил Кэлборн. – Мне было всего двадцать, и в голове у меня не было ничего, кроме карт, охоты и…

– Конечно, женщин, – прервала его София со смехом. – Хотелось бы встретить мужчину двадцати лет, у которого мысли не заняты женщинами.

– Заняты, да, – признался Кэлборн. – Смесью страха и желания, которая лишь ввергала меня в смятение.

– Как честно сказано, – заметила Анни. – Позвольте поздравить, ваша светлость? Большинство мужчин никогда не признаются, что испытывают смущение и страх.

– Не придавайте этому слишком много значения. Я могу признаться в этом теперь, потому что прошло много времени и я это уже перерос. Женщины меня больше не пугают, – криво улыбнулся он.

– Какое счастье для женщин. – София улыбнулась в ответ и повернулась к Анни. – А ваш муж нервничал во время свадьбы, миссис Уоррен?

– Думаю, нервничал. – Анни улыбнулась воспоминаниям. – Но, конечно, в тот момент я этого не знала. Мне он казался сильным, честным и храбрым.