Дочь короля эльфов

— У вас время слишком резвое.

Молодой лорд некоторое время обдумывал ответ, однако так ничего и не понял, так как, ни разу не побывав за пределами известных нам полей, он был знаком только с ходом нашего, земного времени, сравнить которое Ориону было не с чем.

— Сколько лет пронеслось над тобой с тех пор, как мы в последний раз виделись в Эрле? — задал вопрос Лурулу.

— Лет?-переспросил Орион.

— Должно быть, не меньше ста, — предположил Лурулу.

— Почти двенадцать, — сказал Орион. — А над тобой?

— А для меня все еще сегодня, — беспечно ответил тролль.

Ориону сразу расхотелось говорить о времени. Ему не нравилось обсуждать вопросы, в которых он разбирался гораздо хуже какого-то тролля.

— Не согласился бы ты быть моим доезжачим и с кнутом бежать за моими гончими во время охоты на единорогов в человеческих полях? — спросил он.

Лурулу внимательно посмотрел на собак и заглянул в их темно-карие глаза, а псы потянулись к нему исполненными подозрений носами и стали принюхиваться.

— Это же собаки, — сказал Лурулу с таким видом, словно сей факт говорил не в их пользу, — но у них приятные мысли.

— Значит, ты согласен? — уточнил Орион.

— М-м… да, пожалуй, — кивнул тролль.

И тут же, не сходя с места, Орион вручил ему свой собственный длинный кнут, а сам затрубил в рог и в сумерках пошел прочь, велев Лурулу собрать свору и вести ее следом.

При виде тролля с хлыстом псы слегка забеспокоились и снова начали принюхиваться к нему, однако так и не смогли признать в нем человека. Подчиняться же существу, которое было не больше их ростом, гончим не хотелось. В первый момент они подбежали к нему просто из любопытства, а насытив его, стали с отвращением разбегаться в разные стороны, мигом позабыв об охотничьей дисциплине. Оказалось однако, что многочисленными способностями щуплого на вид тролля не стоило пренебрегать, да еще с таким вызывающим видом. Кнут в руке существа с той стороны границы, казавшийся в его тонких пальцах втрое больше обычного, неожиданно взлетел вверх, потом метнулся вперед и с сухим щелчком коснулся кончика собачьего носа. Пес взвыл, удивленно оглядываясь, а его товарищи неуверенно замерли на полушаге, очевидно полагая все происшедшее случайным, но кнут снова свистнул в воздухе и с меткостью еще большей щелкнул по другому собачьему носу. Тогда гончие увидели, что вовсе не слепой случай направил эти жалящие удары, а точный глаз и верная рука. С этого момента вся свора стала почтительно благоговеть перед Лурулу, хотя от него вовсе не пахло человеком.

Не успел Орион отойти от границы и на сотню шагов, как бледно-голубые вершины Эльфийских гор пропали из вида, так как их немеркнущие пики были скрыты плотной темнотой земного вечера, сгущавшегося над полями, которые мы хорошо знаем. Он шел домой в этой темноте со своими гончими, и ни одна овчарка не охраняла стада на кишащих волками пустынных нагорьях так надежно и не собирала овец такой тесной группой, как Лурулу собирал свору. Он появлялся то слева от нее, то справа, то сзади и, в зависимости от того, куда направлял свои стопы нарушитель порядка, мог даже перепрыгнуть через всю стаю, мгновенно оказываясь там, где требовалось его участие.

Они шли долго, и вскоре над их головами загорелись в вышине россыпи удивительных земных звезд. Лурулу то и дело задирал голову, чтобы полюбоваться на них, как некогда делали это все мы. Однако большую часть времени его внимание оставалось приковано к гончим, так как теперь тролль оказался в мире Земли и не мог не озаботиться здешними делами. Ни разу не случилось так, чтобы замешкавшийся пес не отведал кнута Лурулу. Кнут с резким хлопком опускался на нос или на кончик хвоста ослушника, и тогда в воздух взлетали щепотка пыли, несколько рыжеватых волосков или вырванных из кнута волокон. Пес взвизгивал и спешил нагнать свору, а все остальные знали, что направленный твердой рукой удар снова попал в цель.

Уверенность в обращении с кнутом, меткость удара и даже определенное изящество обычно приходят к человеку, который посвятил ремеслу доезжачего целую жизнь, то есть примерно двадцать лет постоянных упражнений.

Иногда это искусство практикуется в семьях, передаваясь от отца к сыну, и это намного лучше и эффективнее, чем годы тренировки. Но ни многолетняя практика, ни вошедшая в плоть и кровь привычка к кнуту не дают такой меткости, какую может дать магия. Взмахи кнута Лурулу, столь же быстрые, как рефлекторный поворот глаза, и удары точно в намеченное место, такие же прямые, как взгляд в упор, несомненно, не имели ничего общего с нашей Землей. Хотя постороннему человеку могло показаться, что кнут трещит и хлопает точно так же, как и в руках обычного охотника, все собаки на собственных шкурах убедились, что Лурулу владеет им со сноровкой, превосходящей человеческую.