Дочь короля эльфов

Алверик шел без отдыха целое утро, шел со рвением, которое овладевает путниками в начале долгого пути. Это рвение помогало ему не снижать скорости, хотя он был тяжело нагружен провизией и нес с собой толстое одеяло, повязанное на плечи поверх плаща. Кроме еды Алверик взял с собой вязанку хвороста, а в правой руке держал шест. С мешком на спине, с шестом в руках и с мечом у пояса Алверик, конечно же, выглядел немного нелепо, однако, ведомый одной мыслью, одной надеждой, одной пламенной страстью, он, право же, не мог не унаследовать хотя бы части той всеобщей чудаковатости, что присуща всем, кто отваживается на подобные отчаянные предприятия.

В полдень Алверик ненадолго присел на камень, чтобы немного перекусить. Дальше он пошел уже медленнее, но даже вечером не смог отдохнуть, как намеревался, потому что когда густые сумерки упали на каменистую равнину и плотной пеленой залегли вдоль восточного горизонта, он то и дело вскакивал со своего места и проходил еще несколько шагов, чтобы взглянуть, не те ли это густые и плотные сумерки, что протянулись вдоль края полей волшебной границей, отделяющей их от Страны Эльфов. Но каждый раз это оказывались одни и те же знакомые земные сумерки.

Звезды высыпали на небо. Это были привычные звезды, те, что каждый день ночами глядят с высоты на нашу Землю. Только тогда Алверик наконец кое-как устроился среди острых, не прикрытых мхом камней и, поев хлеба с сыром, запил его водой. Когда над равниной начал распространяться ночной холод, он разжег крошечный костер из принесенного с собой хвороста и, завернувшись в свой плащ и в одеяло, улегся как можно ближе к нему. И, прежде чем угли погасли и почернели, он уже крепко спал.

Рассвет пришел в пустыню неслышно, без птичьих трелей, без шороха листьев или просыпающейся травы. Мертвая тишина и холод царили над равниной. Казалось, ничто на этой каменистой пустоши не радуется возвращению дневного света.

Глядя на бесформенные груды холодных, тускло освещенных камней, Алверик подумал, что было бы куда лучше, если бы ночной мрак навеки укрыл их остро изломанные грани. Да, тьма была бы гораздо лучше теперь, когда Страна Эльфов отступила из этих мест. И хотя безрадостное уныние этой расколдованной земли проникло в его душу вместе с пронизывающим холодом утра, пламя надежды, все еще горевшее в сердце Алверика, не позволило ему потратить много времени на завтрак возле кучки остывшей золы, оставшейся от одинокого костра. Безумная надежда погнала его дальше на восток через каменистую пустыню. И снова Алверик шел все утро напролет, но не встретил в пути ни былинки — даже золотые птицы, которых он видел прежде, уже давно укрылись в пределах зачарованной страны.

Обыкновенные пернатые и прочие дикие существа избегали этих пустынных угрюмых пространств. В своем путешествии он был так же одинок, как человек, который отправляется в обратный путь по волнам своей памяти, чтобы еще раз навестить памятные места, однако вместо них оказывается вдруг в пустыне, откуда бежало все очарование дорогих воспоминаний. По сравнению с прошлым днем ноша Алверика несколько уменьшилась, однако шаг его уже не был таким упругим, так как яснее ощущалась вчерашняя усталость. В полдень Алверик долго отдыхал, а потом снова поднялся и пошел дальше. Мириады камней, больших и малых, окружали его со всех сторон, протянувшись однообразной серой равниной до самого иззубренного горизонта. Целый день Алверик напрасно ждал, что вот-вот мелькнут в вышине бледно-голубые пики.

Вечерний костер снова оказался небольшим: Алверик вынужден был экономить свой скудный запас дров. Робкий огонек, мерцающий посреди пустоши, был не в силах побороть чудовищного одиночества мертвых пространств. Сидя возле этого жалкого костра, Алверик думал о Лиразели, он изо всех сил старался сохранить в сердце своем надежду, но одного взгляда на эти равнодушные камни вполне хватило бы, чтобы совершенно отчаяться. Было в хаотическом нагромождении каменных осколков нечто такое, что говорило: «Оставь мечты! Эта равнина и сроднившиеся с нею валуны и щебень тянутся и тянутся бесконечно».

Глава XIII МОЛЧАНИЕ КОЖЕВНИКА

Только через много дней по однообразному виду окруживших его камней Алверик понял, что каждый новый день, каждый новый переход ничего не меняет. Сколько бы дней он ни шел, он будет видеть впереди одинаковые, изломанные горизонты, ничем не отличающиеся от тех, что он видел вчера. Он понял, что никогда не проглянет из-за далекой черты гряда голубых Эльфийских гор.