Дочь Клодины

Никакого комментария на слова матери с кушетки не последовало, и Кейт замолчала. Ничто не могло расшевелить Донну и вывести ее из апатичного состояния, все попытки Кейт были напрасны. Девушка ела меньше, чем птичка, и с каждым днем худела, ее красота пропала, румянец исчез, лицо было мертвенно-бледным, как у старухи на исходе жизни. Все еще сидя у окна, Кейт пыталась лучше рассмотреть, что происходит на платформе, но недолго она устремляла туда свой взгляд. Кейт была растерянна, рассеянна, смотрела в одну точку, погруженная в печальные думы. Женщина чувствовала, как слабеет с каждой минутой, она потеряла смелость и мужество и вместо них приобрела страх и ужас, когда ее болезнь обострялась и у нее случались приступы. Кейт понимала, что это тревожные сигналы, предупреждающие о скором конце ее жизни. От боли и страданий ей было трудно держаться и не показывать вида в обычном ритме своей жизни, насыщенной проблемами и ежедневными делами. Как она оставит Дэниэла одного наедине со своей тайной? Да, она покинет его намного скорее, чем кто-либо ожидает, а ведь они мечтали жить вместе и любить друг друга до самой старости. Не доверяя пожилому доктору Хаустону, Кейт скрыла от него свою болезнь, боясь, что тот расскажет все ее мужу, но она проконсультировалась у молодого врача, работающего в Маррелтоне, который только еще раз подтвердил, что травма легких и ребер, полученная много лет тому назад, вскоре станет причиной ее смерти. Кейт знала, что скоро пробьет ее последний час. Несмотря на свое заключение, доктор посоветовал Кейт обратиться к двум более опытным, чем он, медикам, но, к сожалению, они лишь подтвердили диагноз.

Внезапно она почувствовала, будто эта комната душит ее, ей стало не хватать воздуха, она захотела вырваться из нее и оказаться в Солнечном доме.

— Я ухожу, — сказала она, резко двинувшись к выходу. — Пойдем со мной. Мы сядем в экипаж, доедем до Солнечного дома и вкусно пообедаем там. Как раньше, помнишь?

Донна посмотрела на Кейт со слабым блеском в глазах.

— Конечно, помню, но не сегодня, мама, — проговорила она, как впрочем, и всегда. — Я хочу отдохнуть.

Кейт резко повернула голову, чтобы скрыть поток горячих слез, которые уже капали из глаз, и поспешила выйти из комнаты. Никогда раньше она не чувствовала себя такой беспомощной и бесполезной, не способной решить свои собственные проблемы и проблемы дочери. Будто черное облако нависло у нее над головой в преддверии возвращения сына. Джош рассказал Кейт, что Люси знает правду и решила дождаться того времени, когда Дэниэл сам признается ей, что же касается Джоша, то он будет молчать. Кейт была безгранично благодарна и признательна ему за все. Люси очень чувствительная, чуткая девушка и конечно же понимала, что будет с Ричардом, если он узнает об их родстве, ведь его сердце любило ее не как сестру. Он возненавидит Дэниэла и будет винить его всю жизнь. Поэтому для Ричарда будет лучше, если он узнает, что потерял Люси из-за того, что она любит другого и в скором времени собирается выйти замуж за Джоша. Возможно, когда-нибудь настанет время, и Ричард будет готов принять правду, не обвиняя отца в потере любимой. И если все будет так, как надеется Кейт, то она может быть уверена, что сын поддержит и не бросит отца одного, когда пробьет ее последний час.

Она села в свой серый кабриолет и отправилась в сторону Солнечного дома. Кейт не ожидала встретить на пути такую огромную толпу народа и бесчисленное количество экипажей, хотя многие, кто пришел посмотреть на первый поезд, давно разошлись, и несколько раз ей приходилось останавливаться и ждать, пока разъедутся кабриолеты и освободят ей дорогу. Здесь было много людей, знающих ее, и Кейт отвечала на их приветствия улыбкой. Но один человек, который специально встал на обочину дороги, обросшую травой, наблюдая, как экипаж въезжает с бокового входа Солнечного дома в конюшню, расположенную на заднем дворе, не поздоровался с ней, и это был Бен Томпсон.

Кейт вошла в дом через кухонную дверь. Сразу же она почувствовала облегчение, атмосфера была приятной и легкой, она ощущала, что домик радушно приветствует свою хозяйку. Кейт заходила в каждую комнату по очереди, как она обычно любила делать, приводя в порядок вещи. Текстура древесины, камня, кожи, покрывал — все было ей знакомо, как собственная кожа. Затем, когда она снова вернулась на кухню, желая выпить чашечку чая, увидела неизвестного мужчину, вольно сидящего за дубовым столом.

— Кто вы такой? Что вы делаете в этом доме?

Бен расплылся в самой обворожительной заискивающей улыбке.

— Не нервничайте, миссис Уорвик. Я не причиню вам вреда, я просто хочу поговорить с вами.

— Что вы имеете в виду? О чем нам с вами разговаривать? Сейчас неподходящее…