Дочь Хранителя

«А что до причин, могу сказать только, что был знаком с ее отцом и многим ему обязан, поэтому для Галчонка сделаю все, что в моих силах».

Идиот.

Эльф обреченно прикрыл глаза.

«Возможно, что все это ничего не значит и девица всего лишь очередная пассия твоего приятеля».

Он убедился, не пассия. И сделал вывод. Один из тех поспешных выводов, от которых всегда предостерегал знавший о его импульсивности Эн-Ферро.

Кто сказал, что есть только два варианта? Если не любовница — то враг? Дивер? Нет, этого он не говорил. Хранитель был крайне осмотрителен в высказываниях, намекал, предостерегал. Просил проверить. Просто проверить. Это он сам так решил. Демоны! Что же с ним такое?

«Что вообще с тобой творится, Ил?»

Лайс обратил внимание в первый же день. Раньше он таким не был. Больше доверял окружающим, а Эн-Ферро всегда и во всем верил не задумываясь. Так почему же теперь он решил, что кард что-то скрывает? Он ведь сразу рассказал ему и о девчонке, и о том, почему засел в этом мире. Что же помешало просто поверить?

«Эльмар», — понял он. Полгода в родном, полном интриг и заговоров мире, и прежний Иоллар уже почти превратился в точную копию отца, разделяющего окружающих на врагов нынешних и врагов потенциальных.

— Лайс…

— Не надо, — прошептал он одними губами. — Я уже понял.

Какая она бледная, почти белая. Прикрытые веки мелко вздрагивают, посеревшие губы чуть приоткрыты. На впалых щеках розовеют следы от его ладони.

— Лайс…

Она еще что-то хочет сказать? Иоллар склонился к ее лицу, не желая упустить ни слова, возможно все-таки…

— Лайс! — почти крик.

«Придурок!» — снова обругал себя эльф. Ничего она не хочет сказать. Ей плохо, она бредит и зовет того единственного в этом мире, кто может ее защитить, кто снимет боль и вернет силы.

«Меня не будет пару дней, хочу попросить тебя присмотреть за девочкой».

Молодец, присмотрел! И накормил, и уложил! Запер в ледяном погребе и продержал несколько часов, а теперь вот бросил на голом полу, словно ветошь.

Иоллар поднял на руки легкое тело, прижал к груди безвольно болтающуюся голову. Ногой открыл дверь в ее спальню, и, придерживая Галлу одной рукой, второй сдернул с кровати цветастое покрывало. Уложил, накрыл одеялом. Что еще? Пусть он не обладает способностями магистра Пилаг, но что-то ведь он может?

Накормить!

А как? Готовой еды в доме нет: вчерашний суп сам доел за час до ее прихода, намеренно выплеснув остатки в помои. Но проблема даже не в этом, а в том, что сейчас девушка вряд ли сможет поесть, в лучшем случае удалось бы ее напоить… Настойка! Лайс говорил что-то о настойке, которая должна была помочь.

— Галла, очнись! Очнись, пожалуйста!

Только тихий короткий вздох. «Она ведь так и умереть может», — с ужасом осознал эльф, прежде чем впопыхах кинулся обшаривать ее комнату в поисках чудодейственного лекарства. Ничего. Только книги, тетради, отдельные исписанные беглым почерком листы. Две баночки с кремом. В привлекшем было внимание пузырьке — духи. Зачем ей духи, если она ими не пользуется? А в шкафу — платья. В платье он тоже ее не видел. А вот настойки нет.

Зажег, наверное, все имевшиеся в доме свечи, обыскал все комнаты — ничего. В каморке Лайса обнаружилось мерзко пахнущее пойло. Дать ей глоток? А если станет только хуже?

На кухне наткнулся взглядом на стоящую в углу корзину с яйцами и вдруг вспомнил, чем откармливали ослабевших после длительной болезни детей в приюте на Каэлере. Отыскал в шкафу широкую чашку, аккуратно отделил желтки, смешал их с сахаром. Подумав, влил в смесь и белки — не помешает.

Она дышала. Слабо, едва уловимо, но все же дышала.

— Галла!

На то что она услышит, не рассчитывал и отшатнулся, увидев, как распахнулись испуганно ее глаза.

— Все хорошо. — Он мягко отстранил ее протестующе поднятую руку. — Надо выпить это, тебе станет легче.

Пересохшие губы слабо искривились в исполненной жесткого сарказма усмешке.

— Поверь мне…

И осекся. Нет у нее причин ему верить. Ни одной.

Ну и пусть! Просто навалился на слабо сопротивляющуюся девушку, силой разжал стиснутые зубы, влил в рот немного сладкой тягучей смеси и тут же зажал ей нос. Проглотила. Закашлялась.

— Поняла? Теперь пей!

Она пила медленно, делая небольшие судорожные глотки. А после откинулась на подушки, прикрыв глаза — наверное, не столько от усталости, сколько для того, чтобы не смотреть на него.

— Отдохни.

В кухонном шкафу отыскал крупу, спустившись в погреб, обнаружил недалеко от места, где она лежала, миску с мясом.

Мясо обжарил как сумел. Сварил жидковатую вязкую кашу.

Когда опять зашел в ее комнату, девушка лежала, вперив взгляд в потолок, ничем не выдав, что услышала его шаги или скрип открывающейся двери.

— Тебе лучше?

Нет ответа.

— Тебе нужно поесть.

Подхватив под мышки, усадил ее на постели, подложив под спину подушку:

— Так нормально?

И тут же со злостью спросил себя, чего он ждет. Благодарности?

Тарелку с кашей и мелко нарезанным мясом поставил ей на колени и вышел из комнаты, чтобы не смущать.