Дочь Хранителя

— Маг слова. Это же надо, маг слова!

— Ты хотел пристроить меня на кухню? — накинулась я на Лайса, едва выйдя из канцелярии.

— Как вариант. Но в первую очередь — хотел тебя разозлить.

— Зачем?

— Мне обычно помогает.

Мне тоже помогло, Эн-Ферро до сих пор кривится при ходьбе.

— Лайс, а что значит маг слова?

Он пожал плечами:

— Точно не скажу. В каждом мире свои особенности классификации волшебства. Здесь, скорее всего, имеется в виду способ обращения к источнику. Маг слова — это тот, кто для выполнения каких-либо действий пользуется речью, словом.

— Так мне что, теперь даже для того, чтоб свечу эту дурацкую задуть, придется орать: «Да чтоб тебе потухнуть!»?

— Не думаю, у тебя ведь получалось и так. Но в любом случае это лучше, чем быть инструментальщицей.

Чего?

Кард поймал мой недоумевающий взгляд и поспешил пояснить:

— Инструментальная магия — это когда волшебник не способен работать напрямую с источником и для создания заклинаний использует инструменты, всевозможные артефакты-проводники.

— Колдует с помощью волшебной палочки и летает на метле? — вспомнила я сказки.

— Точно. Еще есть магия жеста. Это, сама понимаешь, что. Зачастую волшебники пользуются всеми способами — это дает более ощутимый результат: выговариваешь формулу, сопровождаешь ее нужным пассом и усиливаешь, проводя через какой-нибудь амулет. С некоторыми заклинаниями только так и работают.

— Лайс, а если без этой мишуры? Ты же видел, как Триар свечку зажег — ни слова, ни жеста.

— Если без мишуры — это уже высший класс. Магия духа. Но основы человеческой магии при любом виде воздействия одни и те же. И именно этим основам тебя станут учить. А пока ты не погрузилась с головой в омут чародейской науки, нам нужно разобраться с проблемами насущными. Где жить, например.

— А где жить?

— Если очень устала, то эту ночь можно провести в гостинице. Но если остались силы, до вечера успеем решить и вопрос с жильем.

Так как силы остались, вопрос начали решать немедленно. Перво-наперво забрали фургон и снова покинули город, но уже через Портовые ворота. Предварительно проехались по узким грязным улочкам мимо обшарпанных забегаловок и покосившихся домиков. Несколько раз Эн-Ферро вынужден был тормозить керов и слезать на землю, чтобы оттащить с дороги неподвижное тело местного забулдыги или объяснить представительницам древнейшей профессии, бесцеремонно заступавшим нам путь, что в настоящее время в их услугах не нуждается. Путешествие в окрестностях маронского порта оказалось поучительным и наглядно продемонстрировало мне, что в подобных мирах и проблемы подобные. А то после прогулки по торговым и студенческим кварталам аристократического района и таинственной канцелярии я почти поверила, что попала в сказку.

Через полчаса езды вдоль побережья за холмами показались башенки и шпили огромного замка.

— Вот это школа.

Это? Чудом умостившаяся на утесе каменная громадина была отделена от долины рвом с водой, через который к воротам вел подъемный мост. Серьезный здесь, однако, подход к образованию.

— А добираться сюда как? — Я вспомнила квартал, где, по словам Эн-Ферро, живут преподаватели и учащиеся: по всем расчетам выходило час-полтора верхом или на повозке.

— Можно верхом, в замке есть керсо, — кивнул мужчина. — Но есть и стационарный телепортационный канал между городом и школой, большинство пользуется им. А ты так вообще пешком ходить сможешь. Видишь поселок?

Судя по растянутым на берегу сетям, прижавшимся к деревянному причалу суденышкам и резкому запаху рыбы, поселок был рыбацким. Он так и назывался — Рыбацкий. Деревянные домики выстроились вдоль берега в две коротенькие улочки. Лаяли собаки, где-то мычала корова, с криками носилась чумазая детвора. Три дородные бабы, чистившие рыбу у одной из хибарок, на время прервали свое занятие, провожая наш фургон любопытными взглядами.

— Мы здесь поселимся? — ужаснулась я.

— А хочешь?

— Нет.

— Тогда не будем, — легко согласился Лайс. — Нам немного дальше. За сады.

Проехав еще немного, я заметила недалеко от дороги небольшой хутор.

— Это Улики, — махнул в сторону домов Эн-Ферро.

Праздных названий тут, судя по всему, не давали, и если в Рыбацком жили рыбаки, в Уликах обитали пасечники.

Но и туда нам было не нужно.

Дом, а вернее, домик стоял на невысоком холме, с каждой стороны которого открывался новый вид: на юге раскинулись благоухающие яблоками сады, на западе шумело море, на севере за полоской заброшенного поля начинался редкий лесок. А с восточной стороны в настоящее время стояла я и любовалась своим новым жилищем. Ну хоть кирпичный. И крыша крыта не соломой, а коричневыми чешуйками черепицы. Ставни на окнах наглухо заколочены. На двери огромный замок, покрытый ржавчиной.

— Держи, это прилагалось к плану D. — Кард протянул извлеченный из небольшого мешочка ключ. — Подарок от дяди. Дамы вперед!

Интересно, жилье полагалось по каждому варианту плана? Если да, то я, наверное, владею недвижимостью по всему Каэтару.

Замок поддался с трудом. Заглянув в непроглядную темень пахнущей пылью и сыростью прихожей, я обернулась к карду: