Дочь Императора. Том 2

Продолжали общаться? Все, что имел? Я прикоснулась к груди, не понимая. Повела подбородком, боясь, что голос подведет. Кивнув, хозяйка направилась дальше к кабинету. Остановившись перед дверью, притронулась к ручке, открывая. Кивнула, пропуская внутрь. Я зашла, осматривая помещение. Вздрогнула, когда дверь за мной закрылась. Взгляд бежал по стеллажам, окнам, прикрытым тяжелыми шторами, огромному столу, креслу, камину, картинам… И не мог задержаться ни на одной детали. Подойдя к старой вычурной подставке иллюзора на столе, я остановилась. Один кристалл был вставлен в подставку, еще один лежал на столе. Я хотела спросить который для меня, но Рики в кабинете не было. Потянувшись к желтоватому металлу, я запустила запись и задержала дыхание, увидев и услышав Инфора…

— … Андрес не мог не оставить мне хотя бы кусочка своей войны. — Увидела я злое, загоревшее чуть ли не до черноты, лицо полукровки — Просидев в безопасности два месяца, я попал к окончанию одной войны Дозарана с Объединенными землями и началу наступления Объединенных земель на Дозаран. Хоть у нас одна ланитка Андреса стоит обеих армий, количество жертв практически не уменьшается.

Сев в кресло, Инфор задумчиво потер подбородок.

— Ты сказала, что я другой, когда улыбаюсь. Помнишь, в башне? Я ответил, что ты не знаешь, какой я настоящий, а потому не можешь предполагать, какой я могу быть другой.

Поднявшись, маг склонился над иллюзором, лицо его приблизилось, и знакомые искры сверкнули в глазах, пугая.

— А я хочу, чтобы ты знала. Хотел бы больше всего на свете. — Отошел он, вздыхая. — Ты догадалась, не так ли? Я чувствую, что ты догадалась. Или же мать сказала тебе. Я ощущаю направленные ко мне эмоции (хоть ты и не псионик), — и это то, чего я хотел меньше всего. Жалость!

Скривив губы, он сел обратно, подхватывая пальцами бокал вина со стола.

— Если бы тебе пришло в голову вспомнить последние недели, пока я был рядом, ты могла бы догадаться, что со мной творилось. На следующий день, когда мы вернулись из Харенхеша, я поклялся себе, что дотрагиваюсь до тебя последний раз. Слишком болезненны стали эти прикосновения. Какие иллюзорные стены, девочка? Я сходил с ума, обрабатывая порез у тебя на спине. Твоя мать с теткой сразу поняли, когда поднялись. Я молил их лишь о том, чтобы они не попросили тебя быть… изменить поведение. Нежность, жалость — что я мог бы ожидать от тебя? Уж лучше то, что было. И прости. Прости, если обидел.

Отглотнув из бокала, Инфор откинул голову на спинку кресла и вздохнул. Кадык прошелся вверх-вниз и скрылся за подбородком опустившегося лица. Я села, не смея отвести взгляда от лица мага. Мысли его перескакивали с войны на меня и обратно. Он вспоминал что-то, рассказывал и снова менял тему. Когда он начал это записывать? С чего начал? Я продолжила слушать, глотая слезы и боясь остановить запись.

— Иногда мне кажется, что если бы это не сделал с тобой Ройс, это сделал бы я сам… — Губы скривила ухмылка, и острый взгляд врезался прямо мне в глаза, будто Инфор стоял за иллюзией живой. — Всего-то пару месяцев не успел…

Я горько усмехнулась, качая головой.