Дочь Голубых гор

Всю свою жизнь он наслаждался той же свободой, что и нестреноженная лошадь, почти не задумываясь о магии или об обычной среди скифов борьбе за княжескую власть. Как любимый сын Колексеса, он считал себя прямым наследником, следующим князем. А тем временем можно было спокойно пить из чаши жизненных удовольствий. Если он и испытывал периоды глубокого уныния, то считал это вполне естественным, ведь детьми богини Солнца, Табити, являются тени. Купаясь в солнечных лучах, Кажак понимал, что не может избавиться от теней. Ведь он человек, стало быть, смертен; умрет не только он сам, но и все, к чему он привязан в этой жизни, поэтому лучше всего ни к чему глубоко не привязываться. Он был так же суров, как степной климат, отвечал жестокостью на жестокость, безразличием на безразличие, завладевая всем, что ему приходилось по вкусу, и никогда не задумываясь о завтрашнем дне.

И вот на глазах у него Колексес стал слабым и больным стариком, и шаманы готовы растерзать его на части еще до того, как он умрет.

Это и была истинная причина, почему Кажак покинул Море Травы, отправившись в поход: он не мог спокойно смотреть на то, что происходит с его отцом и со всем племенем. Изо дня в день Кажак видел, как растет власть шаманов, изо дня в день племя испытывало все больший страх перед злыми духами, о которых угрожающе твердили шаманы; теперь все скифы испуганно прятались в своих шатрах и кибитках, приходя в ужас от каждого незначительного случая, который можно было истолковать как недобрый знак.

Однако Кажак никогда даже не думал о том, чтобы бросить вызов шаманам. Но после того как он увидел, как сильна магия кельтов, после того как узнал Эпону, в нем стал пробуждаться дух сопротивления.

Благодаря ей шаманы вынуждены были проявлять к нему уважение, избегая всего, что могло бы его раздражать. Скиф полностью отдавал себе отчет в том, что, если шаманы усомнятся, впрямь ли Эпона обладает колдовской силой, ее и его жизни окажутся в опасности. Но ведь она обладает колдовской силой. Она одна из тех, кого называют друидами.

Более того, их навсегда породнил обмен взглядами, отныне они брат и сестра.

Помимо своей воли Кажак сильно привязался к желтоволосой женщине. И в этом крылась, пожалуй, самая большая опасность. Теперь он готов был умереть за нее, как умер бы за брата, готов умереть за существо, чуждое ему как ветер и огонь.

Пока же, хотя бы и против ее воли, он должен ее оберегать; и пусть та неведомая сила, которой она обладает, подтачивает власть шаманов; это, несомненно, оружие устрашения, но как им пользоваться, он, Кажак, не знает.

Зима тянулась медленно. Бесчисленные лошади в большом табуне все худели и худели; многие из состарившихся умерли, но никто не обращался к Эпоне с просьбой об их воскрешении. Они умирали по ночам, в жестокие холода, а утром табунщики обнаруживали их замерзшие трупы, которые не могла бы воскресить уже никакая магия.

Эпона по-прежнему изнывала от безделья.

Чтобы хоть как-то развлечься, она разговаривала со скифскими женщинами, расспрашивая их об обычаях кочевников. Сначала Талия, старшая жена Кажака, подозрительно относилась к таким вопросам, но Эпона скоро заметила, что когда она намеренно, прикидываясь этаким простодушным ребенком, проявляла незнание самых простых сторон жизни в степи, Талия тут же спешила просветить ее.

Старшая жена даже охотно рассказывала ей о некоторых, известных ей подробностях шаманского ритуала; в таких случаях Эпона старалась не показать своей собеседнице, что этот предмет ее очень интересует. Если Кажак хочет противопоставить ее шаманам, в целях своей собственной защиты она должна знать о них все, что ей удастся выяснить.

– Тальтос – это магический дар, – объяснила ей Талия. – Он передается по наследству. Бывает белый – или добрый – тальтос, бывает черный – или недобрый – тальтос. Никто не может сказать, какой дух у него будет. Тот, кто обладает черным тальтосом, насылает порчу, сглаз, может причинять много зла. Одолеть его может только тот, кто обладает белым тальтосом, только он может уберечь от зла.

Хотя Эпона и промолчала, в глубине души она была потрясена. Как может быть магия – понимание и использование сил жизни – черной, причиняющей зло? Друиды учат, что магия должна употребляться только для сохранения и поддержания жизни.

– Тальтос – нежеланный дар, – продолжала Талия. – Шаманов всегда терзают болезни, прежде чем они проявляют желание заняться шаманством. Тело или дух должны быть очень больны, очень слабы, прежде чем наконец тальтос проявится и завладеет телом или духом.

– Помимо борьбы с черным тальтосом чем, какой магией занимаются белые шаманы? – спросила Эпона.

– Они отваживают болезни. Предсказывают будущее.

– Я видела, как они колдуют с камушками, – сказала Эпона и поведала Талии о том фокусе, который показал ей Цайгас.

Талия покачала головой в знак согласия.