Дочь Гингемы

— Хорошо, — после долгого размышления сказала она, — я приду к вам завтра с целебным настоем от головной боли. И еще я посмотрю ваш сад — у вас ведь ничего, кроме одуванчиков, не растет. А там видно будет.

— Пойду обрадую дочку! — просияла Рокла. — Она ведь души в тебе не чает!

Проводив Роклу, Корина стала ходить по комнате, заложив руки за спину. Именно так любила расхаживать Гингема, задумав очередную пакость.

— Души они во мне не чают, — бормотала Корина, зло сощурив глаза. — Как же, так я и поверила! Волшебство ей мое нужно, а не я. Если сделаю то, что она просит, то эта прохиндейка всю жизнь будет ездить на моей шее. А затем и другие захотят того же. Соседка Бунда уже намекала, что неплохо бы и ей иметь в своем саду такие же яблоки и огурцы с кабачками… Мол, она очень любит овощи. А сколько я потратила сил, чтобы научиться их быстро выращивать, ей неинтересно. Нет, нельзя быть ДОБРОЙ волшебницей, Гингема была права. Сразу же все сядут на шею и начнут погонять: сделай мне то, сделай это…

Сгоряча Корина решила с этого же дня стать ЗЛОЙ колдуньей, но быстро передумала. Она наслышалась, как Мигуны говорят о Бастинде и Гингеме — со страхом и ненавистью. Непослушных детей пугали: «Не будешь слушаться — Гингема прилетит за тобой на своем помеле!», «Не съешь кашку — Бастинда увидит тебя своим всевидящим глазом и нашлет на тебя стаю железнозубых!» Нет, злой колдуньей быть неприятно…

В конце концов Корина додумалась до хитрой вещи.

«Надо стать ДОБРОЙ и ЗЛОЙ волшебницей сразу! Люди должны любить меня, но и бояться, — так рассудила она. — И даже сначала бояться, а потом уже любить. Что толку в могуществе Стеллы и мудрости Биллины, если их никто не опасается? Другое дело Гудвин, Великий и Ужасный! Слава о нем разнеслась по всей Волшебной стране. Говорят, он построил чудесный город и украсил его башни огромными изумрудами. Они так сияют в лучах солнца, что Изумрудный город виден издалека. Жители Зеленой страны обожают своего нового правителя — ведь теперь им не страшны никакие колдуньи! Но Гудвин не только Великий, но и Ужасный… Ходят слухи, что по ночам он превращается в чудовище и рыщет по лесам, разрывая в клочья и железнозубых, и могучих кабанов. Несмотря на это, ненависти к Гудвину никто не выказывает — его побаиваются, да, но страх смешан с уважением и почитанием».

— Решено, — сказала себе Корина, — меня тоже будут бояться, но не ненавидеть. Когда я стану королевой какой-нибудь страны, я сделаю своим подданным много добра: засажу их земли чудесными садами, выращу во всех дворах удивительные цветы, стану спасать людей от бурь и гроз, пока меня будут слушаться и почитать. Но если кто-то непочтительно отзовется о своей повелительнице или не склонит голову в моем присутствии… О-о-о, тогда мой гнев будет страшен!

На следующий день Корина с дружеской улыбкой пришла в дом Роклы. Долговязая Лола невольно скривилась, увидев красивую девочку, но все же изобразила на лице кислую улыбку. Рокла же проявила редкое гостеприимство, даже предложила вкусный обед.

Корина вежливо отказалась и протянула хозяйке кувшин с травяным настоем.

— Это лекарство от головной боли, — сказала она. — А теперь я пойду во двор, посажу яблони.

— Надеюсь, самые лучшие яблони? — заволновалась Рокла.

— Не беспокойтесь, — усмехнулась девочка, — таких во всей стране не сыщешь.

Она вышла из дома и прошлась по заросшему одуванчиками двору, разбрасывая семена направо и налево. Затем произнесла несколько заклинаний и ушла, пообещав прийти завтра, уже насовсем.

Утром Рокла проснулась в прекрасном настроении и прошла в комнату дочери.

— Замечательное лекарство! — весело сказала она. — Эта дурочка Корина меня вылечила, и притом совершенно задаром. Ты что, дочка?

Увидев мать, Лола взвизгнула и накрылась с головой одеялом.

Удивленная Рокла подошла к зеркалу — и завопила от страха. Вместо носа у нее был длинный клюв, а среди рыжих волос появился разноцветный хохолок, словно у удода. Проклятая девчонка заколдовала ее!

Громко вопя, Рокла подскочила к окну — и отшатнулась. Двор за ночь неузнаваемо изменился, но не оттого, что на нем выросли фруктовые деревья, нет! Вокруг дома стояли высокие, выше крыши, кусты с железными колючками, а между ними буйно разрослась крапива.

Вскоре на вопли Роклы сбежалась вся деревня. Мужчины пытались срубить кусты, чтобы проделать тропинку к дому, да не тут-то было. Стволы были твердыми, как камень, а иглы больно жалили, словно стая рассерженных ос.

Кто-то догадался побежать к дому Лонга. Старик работал, как обычно, в кузне, а Корины и след простыл.

Стоя на пригорке возле леса, девочка со злорадной усмешкой смотрела, как Мигуны суетятся возле дома Роклы. Это было первое злое колдовство, сотворенное Кориной, и оно принесло ей немало удовольствия.

— А приятно быть злой колдуньей, Нарк! — сказала она.

Стоявший рядом волк усмехнулся.

В этот момент к ним подлетела сорока.

— Вы слышали, слышали, слышали? — застрекотала она, кружа над головами. — Гингема, Гингема, Гингема! Вы слышали, слышали, слышали? Виллина, Виллина, Виллина!