Дочь генерала

Белые волосы, белые волосы
Падают, падают, падают.
Листьями белыми, листьями светлыми,
Теплыми, пушистыми сыплются, падают.
Белым солнцем, ослепительно белым просвечены.
Белое море, белое небо —
Смотрите, они же совсем белые.
Белые чайки, белый парус
Белой стрелою
Режет белый, белый воздух.
Касание. Белое, чистое, свежее.
Касание. Только касание.
И эти белые барашки
Пенистым пухом,
И волосы — длинные, летящие,
Легкие, белые, белые, белые…

Она с улыбкой, всегда с неизменной улыбкой, выслушивала объяснения в любви. Отвергала — учтиво и даже участливо — самые серьезные предложения руки и сердца. Со смехом, серебристой змейкой, выскальзывала из страстных объятий.

Первое время Сергей «держал дистанцию». Они часто виделись в институтских корпусах, в бассейне, в студенческом баре. Криста вся подавалась в его сторону, но он отводил взгляд и проходил дальше по своим делам.

Наконец, их познакомили.

Случилось это на вечере. В зале, очень многолюдном, шумном и душном, пол вибрировал от ритмичных аккордов бас-гитары. Сергей развалившись сидел в кресле и наблюдал окружающую суету, танцующих, играющих на сцене, а также пару симпатичных ребят, идущих к нему. Толик под руку подводил Кристину. Сергей встал, слегка кивнул ей. Они обменялись традиционными фразами.

Объявили вальс. Сергей пригласил девушку, Кристина покорно ответила реверансом и… все взлетело, закружилось, замелькало вокруг. Танцевала она легко, увлеченно, податливо. Слепящая улыбка, синий взгляд, нежный румянец на глянцевой щеке, подбородок восхитительной лепки над лебединой шеей. Едва ощутимое касание ее тонких пальчиков к пальцам его руки, скрипичная податливость и змеиная гибкость ее талии под ладонью его правой руки.

Внезапно танец неумело оборвался на летящей полуфразе. И вдруг — «пока!» Она исчезла.

Из-за колонны, из тени в углу, отделилась и выросла перед ним огромная фигура одного из поклонников Кристины.

— Еще раз увижу тебя с ней — пожалеешь! — он с дружеской зловонной улыбочкой положил тяжеленную пятерню на плечо Сергея.

— Еще раз подойдешь — пожалеешь. — Сергей ткнул согнутым указательным пальцем в солнечное сплетение верзилы и отошел. Тот распахнул рот, хватая воздух, выпучил глаза от парализующей боли.

Снова, как из небытия, появилась Кристина и сама пригласила Сергея на медленный танец.

В тот вечер она позволила ему проводить себя домой. Она позволила ему ухаживать, водить в кино, в кафе, возить на такси, охранять, дарить цветы и восхищаться собой.

Все началось как будто бы обычно:
Немного слов, немного теплой лжи,
Немного искренно, немного непривычно,
Но почему так опьяняюще, скажи?

Но почему, когда твой голос тихий
Ко мне прорвался сквозь ночной туман,
Я на него всю ночь потом молился,
Как добрым, сказочным и неземным богам?

Я стал мечтать об острове безлюдном,
Где среди трав и солнечных лучей
Мы бы забылись счастьем беспробудным
И заплутались в звездности ночей.

Я верить стал в любовь, а не в наличность,
Я весь бы мир послал тебе в пажи.
Все началось как будто бы обычно:
Немного слов, немного теплой лжи…

Несколько раз, возвращаясь домой со свидания поздней ночью, он сталкивался в подъезде с суровыми ребятами в перчатках на сжатых кулаках. Если они ограничивались банальными угрозами, Сергей молча проходил мимо и вызывал лифт. Если они приступали к физическим мерам воздействия, он несколькими хорошо поставленными ударами придавал им горизонтальное положение и вызывал лифт. Эти неуклюжие попытки насилия лишь сильней разжигали в нем увлечение Кристиной.

Роман их стремительно развивался. Она представила Сергея своим друзьям. И хоть были они совершенно разными, но что-то незримо их всех объединяло. Что — он понял несколько позже.

Нинок и Лайна весь вечер щебетали о штанах, ресторанах, толкучках, барах, дядях-меценатах, дискотеках.

Анна Львовна увлекалась одиночными путешествиями в необычные места: Соловецкие острова, Кижи, байкальские дюны, Тянь-Шань. Часами она показывала слайды этих «сваеабдазных мест», взахлеб рассказывала о своих приключениях, порывисто доставая из шкафов сувениры, талисманы, какие-то камешки, коряги.