Дочь Генерала. Книга 2

Гриша осторожно опустил Дашу на кровать. Он не спешил отходить. Не мог… Ему необходима хотя бы минута, чтобы поймать эти ощущения, когда Даша в его руках. Согласная и немного взволнованная.

Она смотрела на него и глубоко дышала. Грудь под футболкой обозначилась сильнее, появился контур соска. Ответная реакция Снегурки на происходящее была крайне важна Грише.

Удостоверившись, что на лице девушки нет и намёка на страх или сомнения, Гриша немного подался назад, рывком вытащил край своей футболки из-под ремня и стащил её, швырнув куда-то на пол.

– Потрогай меня, – надрывно выдохнул он и тотчас продолжил: – Ты приняла решение, для меня очень важное, но мало ли что. Вдруг ты поймешь, что не сможешь. Даша, я не хочу тебя ломать. Ни в коем случае… Поэтому потрогай. Если испугаешься, поймешь, что что-то не то, что есть моменты, ощущения, которые тебя смущают, мы прекратим.

Даша уперлась локтями в матрас, подавшись немного вперед. Её реснички несколько раз взметнулись кверху, всё же выдавая волнение хозяйки. Да и дыхание говорило о том, что она волновалась.

– Я тоже волнуюсь, Даш, – честно признался он, когда пауза немного затянулась.

– Почему? – голос Снегурки прозвучал совсем тихо.

– Всё очень просто. Не хочу, чтобы в тебе окончательно укрепилась нелюбовь к сексу. Я… – он, поморщился, но продолжил: – Я лоханулся, Снегурка. Возомнил, что всемогущ, и что ты, девочка, от меня никуда не денешься. Ты и не делась, но, как оказалось, любовь по принуждению не так приятна. Меня сейчас выворачивает наизнанку от одной лишь мысли, что тебе будет неприятно ко мне прикасаться, – он грустно усмехнулся. – Как быстро меняются наши приоритеты.

– Меня поражает твоя откровенность, Гриша, – так же грустно ответила ему девушка. – Когда я просила у тебя её, ты молчал.

– Говорю же – самоуверен. Что есть, то есть. Я ошибся, Дашуль.

– Но отпустить не можешь, да?

– А ты этого сейчас хочешь?

Он задал вопрос, а у самого все внутренности свело судорогой. Окаменела каждая мышца, каждая клеточка тела оголилась. Он не знал, как отреагирует, если сейчас услышит «да».

А что изменилось за эти дни в их отношениях с Дашей?

Да ничего, по сути.

Он насильно забрал её себе, она позволила, потому что у неё нет ресурсов, чтобы противостоять. Он давил, она подчинялась.

Черт…

Как же хочется, чтобы добровольно…

И не просто хочется, а всего потряхивает. И уже не из-за того, что для себя, чтобы присвоить и заклеймить, а потому что её счастье важно. Оно перекрывало абсолютно всё. Его эгоизм, одержимость, нездоровую любовь.

Его Снегурка улыбаться должна. Радоваться каждому дню. Учиться, покупать красивые вещи, ему демонстрировать новые платья и эротичное белье. Сердиться, когда срывается поездка на Мальдивы или поход в оперу, потому что у него возникают неотложные дела.

И больше никогда не сомневаться, не бояться, не думать про опасную болезнь.

Даша будет здорова! Он землю перероет, на уши всех поднимет, но его девочка забудет про этот страшный диагноз.

– Честно?

– Да.

Даша приподнялась, теперь фактически удерживая вес тела на одной руке. Её лицо оказалось очень близко к его. Он жадно втянул запах волос и легкого парфюма Даши. Даже не парфюма, скорее, геля для душа. Приятный, цитрусово-цветочный.

То, что она уже приблизилась, Гриша расценил, как хороший знак.

Шарахалась совсем недавно…

– Пятьдесят на пятьдесят. Я сама ещё до конца не осознаю, что со мной происходит. Я бегала, пряталась, рефлексировала. Занималась полной ерундой. Жалела себя. Вместо того, чтобы жить. Я молчала, когда надо было с тобой поговорить. И сказать, что мне нравится, а что – нет. Услышал ты или нет – это уже другой вопрос. А я пряталась. Как делала это всю жизнь. Даже с Русланом… Мы так и не поговорили. Я прочитала информацию и… всё. Поэтому, наверное, грех так говорить, но, может, моя болезнь и была дана, чтобы я могла переосмыслить мою жизнь?

В голове Седого точно ядерная бомба взорвалась, и он не смог совладеть с эмоциями.

– Не смей так говорить! И думать не смей!

– Снова рычишь, Григорий Максимович?

– Твои слова… Они…

– Гриша, я говорю, как есть. Ты последнее время вон мне сколько откровений сделал, пришла и моя очередь. Я всю жизнь считала себя слабой. Сейчас смотрю на Руслана, и думаю: должны же во мне заговорить отцовские гены. Искренне верю, что заговорят. Потому что… Иначе никак. Значит, так надо. Всё это. И ты в моей жизни появился неслучайно. Именно такой сильный, властный, жесткий. Иногда я смотрю на тебя и не верю, что ты… – она замялась, – запал на меня.

– Ты хотела использовать другое слово.

Даша улыбнулась.

– А использовала это.

– Почему не веришь?

– Потому что не понимаю, чем могла привлечь тебя.

– Обязательно надо чем-то? Любят не за что-то, а вопреки. А я увидел тебя и поплыл.

Её брови слегка вздернулись кверху.

– Поплыл?

Тепло прокатилось по позвоночнику Гриши, когда он услышал намечающийся смех в голосе Даши. Девушка расслабилась. Ушла напряженность из плеч. Когда он последний раз видел Дашу расслабленной и немного игривой?