Дочь генерала

— Тесновато у вас сегодня, однако, — заметил я. — Но мыслите верно.

Кент затормозил возле автомобилей. Уже почти рассвело, и я смог разглядеть окружающих место происшествия военных полицейских — двух женщин и четверых мужчин. Слева от дорожки на скамейке трибуны, предназначенной для теоретических занятий по стрельбе, какая-то женщина в джинсах и ветровке записывала что-то в блокнот.

— Это мисс Санхилл, — пояснил полковник, вылезая из джипа.

— Почему она здесь? — спросил его я.

— Она эксперт по изнасилованиям. Я ее пригласил.

— В самом деле? И что же она делает в гарнизоне?

— А вы разве ничего не знаете о деле лейтенанта Нили? Она работала медицинской сестрой.

— Кое-что читал в газетах. Вы полагаете, что эти два случая могут быть как-то связаны между собой?

— Нет. Преступника арестовали еще вчера, до убийства Кэмпбелл. В четыре часа дня мисс Санхилл произвела арест, а в пять преступник сознался.

Я кивнул. Значит, в шесть часов мисс Санхилл тихо отмечала в баре офицерского клуба свой маленький успех, Энн Кэмпбелл была еще жива и обедала там же, а я в это время наблюдал за Синтией, размышляя, то ли мне набраться мужества и подойти к ней поздороваться, то ли совершить стратегическое отступление.

— Сегодня Санхилл должна была отбыть для выполнения другого задания, но она пожелала задержаться и расследовать это дело, — добавил Кент.

— Нам чертовски повезло, — заметил я.

— Да, хорошо иметь в таких делах помощника-женщину. А мисс Санхилл — отличный специалист, я видел ее в деле.

— Вы правы, — сказал я, попутно отметив, что у красного «мустанга», принадлежащего, скорее всего, Синтии, номера штата Вирджиния, как и у моей служебной машины, следовательно, она тоже работает на ту же контору в Фоллс-Черч, что и я. Судьбе, однако, не угодно было свести нас в родной фирме, она избрала для этого иные обстоятельства. Так или иначе, мы рано или поздно должны были вновь встретиться.

Над стрельбищем завис утренний туман. Вдоль земляной насыпи на различном расстоянии виднелись сделанные из фибрового картона фигуры вражеских солдат с винтовками, сменившие обычные силуэтные мишени. Насколько я понимаю, они должны были приучить наших солдат смотреть в глаза противнику, нажимая на спусковой крючок. Но подготовить человека к убийству нельзя, научиться этому можно, только убивая живых людей, это я знаю по собственному опыту. Так или иначе, сейчас на мишенях мирно сидели птички, смазывая эффект от их отвратительных физиономий, и распугать их мог только первый залп.

Когда я проходил боевую подготовку, стрельбище было совершенно голым, лишенным какой-либо растительности, что в боевых условиях возможно разве что в пустыне. Теперь почти все учебные площадки для стрельбы были покрыты зеленью, скрывающей некоторые мишени. Возле одной из них, заросшей травой и кустарником, я заметил двух полицейских в военной форме, мужчину и женщину. На земле, у ног фигуры, лежало нечто постороннее.

— Этот парень явно был извращенцем, — сказал полковник Кент. — Он надругался над ней прямо на стрельбище, вроде бы как на глазах у этого чучела.

Если бы чучело могло еще и говорить, подумалось мне. Я огляделся вокруг: на некотором отдалении от трибун и наблюдательной вышки возле деревьев виднелись уборные.

— Вы осмотрели весь прилегающий к месту преступления район? — спросил я у полковника. — Других жертв нет?

— Нет. Дело в том, что мы опасались уничтожить улики, — не совсем уверенно ответил полковник.

— Но ведь и не исключено, что поблизости есть еще убитые, или раненые, или нуждающиеся в срочной помощи. Улики уликами, но в первую очередь следует обращать внимание на жертвы. Так говорится в инструкции.

— Верно, — согласился Кент и подозвал сержанта военной полиции. — Свяжитесь по телефону с лейтенантом Фуллхэмом и скажите ему, чтобы он немедленно прибыл сюда со своим взводом и с собаками.

Прежде чем сержант успел раскрыть рот, с трибуны раздался женский голос:

— Я уже сделала это.

— Спасибо, мисс Санхилл, — поднял голову я.

— Пожалуйста.

Я предпочел бы не замечать ее, но это было, как я понимал, невозможно. Поэтому я повернулся и вступил на стрельбище. Кент последовал за мной, стараясь не отставать, что ему, однако, плохо удавалось, и я первым подошел к месту преступления. Двое военных полицейских молча стояли над трупом капитана Энн Кэмпбелл, стараясь не смотреть на него.

Я остановился в нескольких шагах от убитой, лежащей на спине. Как и говорил Кент, она была почти голой, если не считать спортивных часов на левом запястье. Неподалеку от трупа валялся ее бюстгальтер, явно из дорогих. Никакой другой одежды поблизости не было — ни униформы, ни сапог, ни шлема, ни портупеи, ни кобуры, ни пистолета, который должен был бы находиться в ней. Мало того, обращал на себя внимание еще один любопытный факт: Энн Кэмпбелл была привязана шнуром за запястья и щиколотки к палаточным колышкам. Колышки были сделаны из зеленого полихлорвинила, а шнур — из зеленого же нейлона. И то и другое, несомненно, армейского образца.