Дочь генерала

Вся судебно-медицинская наука покоится на теории переноса и обмена. Судмедэксперты убеждены, что преступник обязательно уносит на себе следы жертвы и места происшествия и оставляет свои следы на месте преступления или на жертве. Это особенно справедливо в отношении сексуальных преступлений, по своей природе предполагающих тесный контакт преступника и жертвы.

Встречаются, однако, случаи, когда преступники настолько осмотрительны, что не оставляют экспертам ни малейшей зацепки: ни единого лобкового волоска, ни капли спермы или слюны, ни даже запаха одеколона. Мой опыт говорил мне, что сейчас мы столкнулись именно с подобным случаем. И если моим опасениям суждено было подтвердиться, то мне оставалось надеяться лишь на такие старомодные методы расследования, как опрос, интуиция и поиск очевидцев. Но даже если мои усилия увенчались бы успехом и я поймал бы преступника, без вещественных доказательств суд вряд ли признал бы его виновным.

Возле павильона я остановился, и невысокий лысый человек отделился от группы экспертов и подошел к нам. Это был старший уоррент-офицер Кэл Сивер, руководитель всей бригады. Сивер, в принципе, неплохой малый, опытный профессионал с острым нюхом на вещественные доказательства. Но как и многие узкие специалисты, он неспособен глядеть на вещи в широком аспекте и видит только то, что у него под носом. Впрочем, это и неплохо, потому что залезать в дебри — это моя прерогатива, его же забота более осязаема. Нет хуже судмедэкспертов, чем те, что мнят себя детективами, — таких я просто не выношу.

Кэл казался чуточку бледнее, чем выглядел обычно, это всегда с ним случалось, когда он видел труп. Мы пожали друг другу руки, и я представил ему Синтию, но оказалось, что они знакомы.

— Пол, здесь все перетоптали, черт бы их подрал, — посетовал он, как обычно.

— Люди пока еще не научились летать, — заметил я. — Есть следы от обычной обуви?

— Да, от кроссовок. — Взгляд его упал на ноги Синтии: — Уж не вы ли…

— Да, — сказала она. — Я дам вам снять слепок с подошвы. Другие следы, кроме как от сапог, есть?

— Есть. От босых ступней, вероятно, принадлежащие убитой. Все остальное — сапоги, сапоги и сапоги. Причем у каждой подметки свои изъяны, вы ж понимаете, — и он начал было с воодушевлением перечислять их, но я прервал его:

— Мне кажется, я это уже однажды слышал.

— Верно. Нам придется снять отпечатки обуви у всех сотрудников, но должен вам сказать, что следов очень много и не все сохранились.

— Я понимаю.

— Терпеть не могу открытые места преступлений, — вытирая лысину носовым платком, проворчал Кэл.

— Кстати, Кэл, новая установка из Пентагона, — объявил я. — Отныне ты считаешься не лысым коротышкой, а вертикально-претенциозным мужчиной с голым черепом.

— И с этим типом вам приходится работать? — с сожалением посмотрел на Синтию Кэл.

— Со мной такие номера не проходят, — сказала она. — Я его вообще скоро перевоспитаю.

— Не тратьте зря время, — хмыкнул Кэл.

— Похоже, вы правы, — согласилась Синтия. — Вы получили материал по делу Нили?

— Да. Анализы подтверждают показания арестованного. Так что поздравляю вас, теперь нет сомнений в чистосердечности его признания.

— А на этом трупе обнаружены следы спермы?

— Обследование в лучах ультрафиолетового света не дало результатов. Мы взяли мазки с влагалища, из ротовой полости и анального отверстия, результаты будут получены через полчаса. Кстати, отпечатки пальцев с тела убитой, ее машины, сумочки, палаточных колышков и веревки уже сняты. Фотографии почти готовы, теперь ждем результатов анализов крови и слюны. Должен сказать, что я не обнаружил ни одного чужеродного волоска на ее теле, только ее собственные и от одежды. Эксперты по инструментам тоже ничего интересного не установили: колышки и веревка стандартные, ими уже неоднократно пользовались. Иными словами, ничем определенным вас пока порадовать не могу: в буквальном смысле никаких следов.

Кэл любит все усложнять. Потом, правда, он сообщит вам, что в результате многочасовой титанической работы в лаборатории ему удалось-таки добыть кое-какие результаты. Секрет популярности — в умении выставить свою работу в наиболее выгодном свете. Я сам порой прибегаю к этому способу. Синтия до подобных секретов ремесла еще не доросла.

— Вы уже трогали или переставляли колышки? — поинтересовался я.

— Один — возле левой лодыжки, чтобы взять мазок из ануса и осмотреть колышек на предмет постороннего грунта. Но похоже, что на нем только следы от местной красной глины.

— Постарайтесь установить, могла ли жертва самостоятельно выдернуть колышки, — попросил я. — Уточните также тип узлов на запястьях. Я также попросил бы вас сделать заключение относительно того, могла ли жертва держать в руке конец веревки, стягивающей ей горло.

— Вы хотите, чтобы я сделал это немедленно?

— Если возможно.

Кэл повернулся и ушел.

— Если твои предположения подтвердятся, — сказала Синтия, — мы сможем сделать вывод, что это не несчастный случай с фатальным исходом на сексуальной почве, спровоцированный самой жертвой. Я правильно понимаю?

— Правильно.