Дочь фортуны

- Я возьму на себя эту ответственность. Скажи Элизе, чтобы та пришла домой и никуда более не выходила ни под каким предлогом, - приказала женщина.

- И как вы хотите, чтобы я это сделала? – спросила Мама Фрезия безучастно.

- Заприте ее, если возникнет необходимость.

- Заприте ее сами, если можете. А меня не впутывайте в это дело, - возразила она и вышла, шаркая шлепанцами.

Было невозможно помешать молодой девушке сблизиться с Хоакином Андьета и вручить тому письмо. Она сделала это без утайки, смотря прямо ему в глаза и с такой свирепой решимостью, что ни у мисс Розы не хватило хитрости перехватить его, ни у Мамы Фрезии опередить данное событие. Тогда женщины поняли, что колдовство было куда сильнее, нежели представлялось, и не хватило бы даже запертых дверей с освященными свечами, чтобы произвести заклинание. Молодой человек провел эту неделю, также одержимый воспоминаниями о девушке, которая, полагал, и есть дочь его хозяина, Джереми Соммерса, и, стало быть, совершенно недоступная. И даже не подозревал о том впечатлении, что произвел на юную особу. Тем более ему не приходило на ум, что, предложив тот знаменательный стакан с соком в свой предыдущий визит, объявил подобным образом о своей любви, и именно поэтому не на шутку испугался, когда она вручила обратно нераспечатанный конверт.

Рассеянный, мужчина сунул его в карман и продолжил наблюдать за бригадой, грузившей коробки в повозку, а между тем уши его горели, одежда вымокла от пота, и по спине пробегал лихорадочный озноб. Стоя, неподвижная и молчаливая, Элиза пристально за ним наблюдала на расстоянии в несколько шагов, не давая понять, что в курсе яростного выражения лица мисс Розы и расстроенного вида Мамы Фрезии. Когда последний ящик прикрепили к экипажу, и самки мула, сделав полуоборот, начали спуск с горы, Хоакин Андьета извинился перед мисс Розой за причиненные беспокойства, поприветствовал Элизу небольшим наклоном головы и ушел так спешно, как только мог.

Записка Элизы была всего лишь в две строки, чтобы дать понять молодому человеку, где и как они встретятся. Вся хитрость заключалась в таких искренности и смелости, что любой мог бы спутать ее с высшем проявлением наглости. Хоакин должен был появиться через три дня в девять вечера в скиту Пресвятой Девы Вечно помогающей, в возвышающейся часовне в Серо Алегре, служащей защитой для путников и находящейся на весьма малом расстоянии от дома семьи Соммерс. Элиза выбрала место поблизости и установила дату по средам. Мисс Роза, Мама Фрезия и слуги были заняты процессом приготовления ужина, и никто бы не заметил, если бы девушка вышла на чуток. С самого прибытия отчаявшегося Микаэля Стюарда не было повода для танцев, и даже преждевременно наступившая зима не предоставила им больше возможностей, но мисс Роза сохранила тот же обычай, чтобы развенчать ходившие о ней и об адмирале морского флота слухи. Отменить музыкальные вечера лишь в присутствии Стюарда было бы то же самое, что и признать, будто он сам и спровоцировал подобное с собою поведение.

В семь часов Хоакин Андьета был уже охвачен нетерпеливым ожиданием. Издалека он видел великолепие освещенного дома, линию экипажей с приглашенными и зажженные фонари в руках кучеров, что ждали при дороге. По пути ему приходилось прятаться пару раз от ночных сторожей, которые могли заметить молодого человека и не раз под освещающими скит лампами, что то и дело гасил ветер. Речь шла о небольшой прямоугольной конструкции из необожженного кирпича, увенчанной крестом из красного дерева, чуть возвышавшимся над исповедальней, которая служила пристанищем гипсовому образу Пресвятой Девы. Также был поднос с рядом погашенных к заказной мессе свечей и амфора с неживыми цветами. В эту ночь с полной луной небо оказалось затянутым тяжелыми большими и черными тучами, которые временами совершенно закрывали собой яркий лунный свет. Ровно в девять часов мужчина ощутил присутствие девушки, точнее, ее фигуры, завернутой с головы до ног в темную накидку.

- Я вас ждал, сеньорита, - это было единственным, что пришло ему в голову произнести, страшно заикаясь и чувствуя себя полным идиотом.

- Я тебя всегда ждала, - возразила она, ни капли не колеблясь.

Тогда девушка сняла накидку, и Хоакин увидел праздничный наряд, состоящий из подоткнутого подола юбки и шлепанец на ногах. В руках несла свои белые чулки и замшевые туфли, чтобы не запачкать их по дороге. Черные волосы с пробором по середине были собраны по обеим сторонам головы в косы с вплетенными в них простыми лентами. Они расположились в глубине скита на одеяле, что девушка расстелила на земле, спрятавшись за статую, и сидели в полной тишине очень близко, однако же, не касаясь друг друга. Довольно долго так и не осмеливались взглянуть в глаза в нежном полумраке, потрясенные этой взаимной близостью, дыша одним и тем же воздухом и ощущая жар, несмотря на вспыхивающие молнии, что то и дело угрожали оставить их в полной темноте.

- Меня зовут Элиза Соммерс, - наконец, произнесла она.

- А я Хоакин Андьета, - ответил молодой человек.