Дочь фортуны

Узнав Хоакина Андьета тем осенним утром в патио своего дома, Элиза подумала было, что встретила свою судьбу: вот кого рабыней она стала бы навсегда. Еще не прожила на этом свете достаточно лет, чтобы понять тайное и суметь выразить это волнующими словами, которые душили девушку или вертелись на языке, однако же, в данном неизбежном деле надо было свериться с интуицией. Каким-то неясным и в то же время болезненным способом, она осознала, что очутилась в ловушке и почувствовала такую физическую реакцию, что бывает при наступлении чумы. Ровно неделю, пока молодые люди не увиделись снова, девушка преодолевала колики и спазмы, от которых совершенно не помогали ни чудесные мате Мамы Фрезии, ни растворенные порошки мышьяка в сливовом ликере немецкого аптекаря. Девушка похудела, и ее косточки стали такими же легкими, как тельце горлицы – все это навело неподдельный ужас на Маму Фрезию, которая предусмотрительно закрыла окна, чтобы предотвратить сильный порыв морского ветра, могущего унести ее аж за горизонт. Индианка снабдила девушку несколькими микстурами и заклинаниями из своего обширного их репертуара, и когда поняла, что все оказалось бесполезным, обратилась к сборнику католических проповедей. Достала со дна своего баула несколько грошовых накоплений, приобрела на них двенадцать свечей и отправилась договариваться со священником. Получив благословение на главной воскресной мессе, зажгла по одной перед каждым святым в боковых часовнях церкви, всего восемь свечей, и поместила еще три перед образом святого Антонио, покровителя незамужних и потерявших надежду девушек, а также замужних, но несчастных, и других со своими невысказанными проблемами. Лишнюю свечу унесла с собой и поместила рядом с клоком волос и рубашкой Элизы в стиле «мачи», шамана туземной культуры, самой уважаемой в округе. Она была старейшей из мапучи и слепой от рождения, волшебницей белой магии, знаменитой своими неопровержимыми предсказаниями и здравым смыслом, что помогал лечить болезни тела и душевные тревоги. Мама Фрезия провела свои юношеские годы, служа у этой женщины и одновременно осваивая ее ремесло, однако же, несмотря на сильное желание, так и не смогла пойти по стопам целительницы, потому что не обладала даром. И в данной ситуации ничего нельзя было сделать: ведь рождаешься либо с даром, либо без него. Однажды так захотелось объяснить все это Элизе и единственное, что тогда пришло в голову, заключалось в следующем: дар – всего лишь способность видеть то, что находится позади зеркал. За неимением этого загадочного таланта Мама Фрезия должна была отказаться от своих притязаний стать знахаркой, вместо чего пришлось наняться прислугой в семью англичан.

«Мачи» жила одна в глуби оврага среди двух холмов, в глиняной хижине с соломенной крышей, что, казалось, вот-вот развалится. Вокруг жилища наблюдался беспорядок из остатков скальных пород, поленьев, растений в глиняных горшках, останков животных и негров-проныр, что бесполезно рылись в земле в поисках чего-то съестного. На подступе к жилищу возвышалась небольшая коллекция из подношений и амулетов, установленных удовлетворенными клиентами, что указывали на их благодарность за полученные милости. Женщина пахла всеми приготовлениями, какими занималась по жизни, была одета в накидку цвета высушенной земли близлежащего пейзажа, ходила разутая и засаленная, однако украшенная множеством ожерелий из серебра с законной пробой. Ее лицо напоминало темную морщинистую маску лишь с двумя зубами во рту и абсолютно безжизненными глазами. Приняла свою бывшую последовательницу, не давая понять, что ее узнала. Затем взяла в дар еду и бутылку анисового ликера, и сделала женщине знак, чтобы та села напротив и замерла в ожидании. В центре хижины пылали несколько шатких головней, дым от которых ускользал через отверстие в крыше. На черных от сажи стенах висела глиняная и из желтой меди посуда, различные травы и коллекция из засушенных животных. Густое благоухание сухих трав и медицинских перчаток смешалось с вонью мертвых животных. Говорили на мапудунгу, языке мапучи или чилийских индейцев. Довольно долгое время колдунья слушала историю Элизы, с тех пор, как она появилась в этой жизни в ящике для мыла Марселы и до недавнего кризиса. После чего взяла свечу, волосы и рубашку и попрощалась со своей гостьей, наказав последней вернуться, когда завершит со своим колдовством и обычными прорицаниями.

- Известно по всему свету, что для этого дела не нужен никакой священник, - едва переступив порог двумя днями позже, объявила Мама Фрезия.

- Разве моя девочка умрет?

- Этого я вам не скажу, но страдать будет достаточно, что, нисколько не сомневаясь, и сообщаю.

- Да что же с нею произойдет?

- Девушку постигнет разочарование в любовных делах. А это очень серьезное недомогание. Откройте непременно окно на всю светлую ночь, и пусть во время сна ее обвевает ветер. Против подобных вещей заклинаний не существует.